Роган упрямо поджал губы, поэтому Заред взглянула на Северна.

— Они гнались за ним, — тихо произнес тот.

И тут обе женщины взорвались как по команде и набросились на братьев.

— Так он скрывался от людей своего брата? Вы их прикончили, а потом избили человека, который спасал твоего сына? — завизжала Лайана и, подойдя к мужу, встала перед ним. — Неужели твоя ненависть так сильна, что затмила рассудок? Несколько недель я наблюдала, как ты изводишь этого человека, и день за днем он беспрекословно делал, что ему велено! И я так и не увидела в нем того дьявола, каким ты его рисовал! Взгляни на них! — Она рассерженно ткнула рукой в сторону Тирла и своего сына. — Твое малое дитя оказалось умнее тебя! Он сразу распознал в нем друга! — С этими словами она шагнула вперед и наклонилась над Тирлом. — Пусть ты Говард, но доказал, что ты настоящий друг. Спасибо за спасение моего ребенка.

Она поцеловала Тирла в щеку, после чего взяла с его колен тяжелого малыша и встала.

— Отнесите нашего друга в спальню и позаботьтесь о нем, — велела она рыцарям. — И сделайте все, чтобы он встал на ноги.

Сразу множество рук протянулось к Тирлу, — рук, которые всего мгновение назад сжимали смертоносное оружие. Но Тирл оттолкнул всех и медленно, с огромным трудом поднялся с пола без посторонней помощи.

— Я не останусь здесь ни минуты. Вернусь домой.

Лайана молча кивнула. Ей было не по себе при мысли о том, как она обращалась с ним эти несколько недель. Но она понимала также, что больше он никогда не пожелает видеть ни одного из Перегринов.

Заред подошла к мужу и вызывающе уставилась на братьев.

— Я еду с ним.

Прежде чем Роган успел возразить, Тирл покачал головой:

— Нет.

— Но я хочу пойти с тобой. Куда бы ты ни шел, я буду с тобой, — настаивала Заред.

Его распухшее лицо стало холодным и замкнутым.

— Нет. Ты мне не нужна.

Ледяной ужас обдал Заред.

— Но я верю тебе! И знаю, что не ты похитил малыша. Теперь я поняла, что ты мне не враг.

Однако его лицо не смягчилось.

— Раньше ты в меня не верила. Я видел твои глаза, светящиеся ненавистью. Ты, как и твои братья, заранее осудила меня, посчитав виновным. — С этими словами он спокойно отвернулся от нее, словно поставив точку в их отношениях, и обратился к Лайане: — Могу я получить своего коня? Я предпочел бы уехать прямо сейчас.

Глаза Лайаны широко раскрылись.

— Но как ты поедешь верхом? Ты покалечен, и у тебя нет людей для сопровождения.

— Я предпочел бы уехать прямо сейчас, — повторил он, задыхаясь от усилий.

После этого никто не встал на его пути. Никто не попытался убедить его остаться в замке Перегринов. Даже Заред отошла в сторону, пока он уходил из комнаты и из ее жизни. Она напряженно уставилась ему в спину, готовая броситься следом. Но гордость не позволила. Если она ему не нужна, значит, и он ей не нужен.

— Беги за ним! — уговаривала Лайана. Но Заред покачала головой и отправилась наверх, в свою спальню, держа голову высоко, а плечи — прямо, стараясь заставить себя ни о чем не думать. Если она позволит себе роскошь думать о Тирле, значит, вспомнит доброту и нежность, которыми он ее окружил. С самого первого раза он был неизменно учтив и вежлив. Закрыл ее собой от взбесившейся лошади, и, конечно, только он спас сына Рогана.

А она постоянно сомневалась в нем. Лайана советовала поступать по велению сердца, но Заред ее не послушалась.