-  Так мне уходить или остаться? - спросил он откуда-то сверху и мышцы ног напряглись, как бывает перед первым шагом.

    -  Уходите, - преодолевая томную слабость, попросила я.

    Признаюсь, сделала я это так не убедительно, что он остался стоять на месте. Я тут же представила, как он насмешливо улыбается, продолжая беззастенчиво рассматривать меня. Мне сделалось стыдно, и в то же время почему-то приятно.

    -  Может быть, все-таки мне лучше остаться? - спросил он. - Вспомни, как нам было хорошо вдвоем!

    -  Я знаю, только тогда это был сон!

    -  А вдруг я и сейчас тебе всего лишь снюсь?

    -  Правда? - почему-то обрадовалась я. - Тогда от того, что вы здесь, мне не должно быть стыдно?! Сны ведь от нас не зависят?

    -  Зависят, - подумав, ответил он. - Ведь ты можешь открыть глаза, проснуться и тогда я сразу исчезну.

    Не знаю почему, но просыпаться мне очень не хотелось. Я придумала компромисс.

    -  А если я встану и оденусь? Тогда ты сможешь остаться, и мы будем просто разговаривать.

    -  Хорошо, вставай если сможешь, - сразу же согласился он.

    Я попыталась подняться, но во всем теле была такая ленивая, сладкая истома, что у меня ничего не получилось.

    -  Я не могу, - с трудом ответила я.

    -  Алевтина Сергеевна, что с вами? - спросил он изменившимся голосом.

    Я удивилась и открыла глаза. Наклонившись, надо мной стоял не мускулистый фавн, а Иван Николаевич Татищев.

    -  Господи, да как вам, в конце концов, не стыдно! - закричала я, вскакивая как ошпаренная. - Что вы на меня так смотрите? Вы что, никогда раздетых женщин не видели!

    -  Видел, - виновато ответил он, - то есть, я не то хотел сказать. Я вас зову, зову, а вы не откликаетесь. Вот я и испугался, что с вами что-то случилось!

    -  Но теперь-то вы видите, что со мной все в порядке! Тогда почему не отворачиваетесь?! - возмутилась я.

    -  Да, простите, я совершенно случайно, я растерялся, - забормотал он и быстро повернулся ко мне спиной.

    Я опять, как могла, быстро оделась.

    -  Уже седьмой час, пора ехать, - объяснялся Татищев, - все собрались, а вас все нет. Мне пришлось отправиться на поиски. Ей богу, я и в мыслях не держал за вами подглядывать!

    -  Так уж и не держали! - проворчала я. - Будто я не знаю!

    Флигель-адъютант замолчал, и вдруг сознался:

    -  Ну, если я и надеялся опять на вас полюбоваться, то совсем немножко. Ведь я вас уже один раз все равно видал, когда мы друг друга спасали…

    Мне стало смешно слушать его сбивчивые оправдания, да и в мыслях у него не было ничего такого, что могло меня оскорбить. Кажется, флигель-адъютант был в меня уже немного влюблен, и ни о чем таком больше не помышлял.

    -  Ладно, - смилостивилась я, - я уже одета, теперь можете повернуться. Ваша одежда высохла?

    -  Да, вполне. Вы знаете, как я вам благодарен за спасение! Никогда себе не прощу, что до сих пор не научился плавать!

    Глава 2

    Уже в темноте мы доехали до почтовой станции. Мне показалось, что повторяется ситуация первой ночи под арестом. Помещений для отдыха проезжающих на крохотной станции было мало, в сущности, всего две комнаты.