Эмилиано рассмеялся. Искренне и радостно.

Оголодавшая ласточка снова открыла рот. Эмилиано пытался прихватить второго червя, когда увидел бегущую к нему против света фигуру. Он быстро захлопнул коробку, поднял ее с земли и сел на ближайшую скамейку. Чтобы придать какой-то смысл своему присутствию, он открыл книгу, но не мог удержаться, чтобы не подсматривать поверх обложки. Тонкая фигура быстро приближалась. Девушка. Высоко завязанный на голове хвост болтается из стороны в сторону. Бледное лицо ласкает солнечный свет, пробивающийся сквозь ветки деревьев. Эмма.

Она увидела его и остановилась как вкопанная. Она задыхалась от быстрого бега, по щекам катился горячий пот, на шее горела яркая полоска от сорванной цепочки. У него в руках была книга с летящей ласточкой на обложке, а рядом на скамейке картонная коробка. Что-то в этой картинке не складывалось. В мотоциклисте было что-то загадочное. Таинственное. И вопреки его желанию — интригующее.

— Эмма, подожди, — раздался вдалеке тоненький голосок.

За ее плечами возникла еще одна фигура: девочка на велосипеде, похожем на игровой автомат. На раме — мешанина красок, на ободе переднего колеса — корзинка, заваленная искусственными ромашками и разноцветными бантами. Эмилиано узнал ее, она тоже была тогда в прачечной вместе с Гретой. А сейчас казалась совершенно разбитой.

— Неужели ты остановилась?! Я больше не могу, пойдем домой, пожалуйста, а? — простонала Лючия.

— Да, пойдем домой.

— Чип, — громко и настойчиво прощебетала голодная ласточка.

— Что у тебя в этой коробке? — спросила Лючия.

— Нас это не интересует, — сказала Эмма, хватаясь за руль велосипеда и разворачивая его к дому.

— Там птица! — угадала ее подруга. — Ты нашел ее? Ты спас ее? Как она?

Лючия оставила велосипед Эмме и бросилась к коробке.

— Чип, — сказала ласточка.

— Видишь? Я ей нравлюсь.

— Не трогай ее, — грозно предупредил Эмилиано.

Он посмотрел Лючии в глаза. Она наконец узнала его и испуганно попятилась назад к Эмме:

— Ты ведь… Что ты здесь делаешь?

— Читаю.

Эмма и Лючия настороженно посмотрели сначала друг на друга, потом по сторонам. Вокруг было много других людей. Парочки, прогуливавшиеся за руку, родители с колясками, собаки с хозяевами. Все как всегда. В общую картину не вписывался только Эмилиано. Эмма собрались с духом и выпалила:

— А ты не можешь читать где-нибудь в другом месте?

— А что? Ты себе уже и Тибр купила?

— Да, хочешь украсть его у меня? Чтобы приложить к телефону и цепочке?

Она была красная от гнева. И очень красивая.

— Ничего, папа тебе все это снова купит.

Эмма выпрямилась как пружина, протянув руки к книге. Ей хотелось разорвать ее на мелкие кусочки и выбросить в реку. Этому кретину нечего будет читать, и он уберется восвояси. Лючия попыталась остановить ее, но Эмма с легкостью вырвалась. Потеряв равновесие, Лючия упала, рядом с ней упал велосипед. Эмилиано вскочил с места, чтобы увернуться от атаки. Эмма рухнула на коробку всей тяжестью своего гнева и продавила ее.

Все трое не сводили глаз с картона. На светло-коричневой крышке появилось маленькое красное пятно. Лючия расплакалась:

— Ты убила ее!

Эмма в ужасе шагнула назад, как человек, который бежит от землетрясения, крошащего землю под ногами. Эмилиано не сдвинулся с места и, наклонив голову как при молитве, все смотрел на красный цветок на картоне, пока он не перестал распускать свои кровавые лепестки.