Рейвен была напряжена, спускаясь вниз на лифте, но одно подозрение развеялось, когда она очутилась рядом с лимузином. Теодор открыл заднюю дверь, и она увидела внутри Леона.

— Добрый день, дорогая.

— Леон, — она села в автомобиль. Значит, это не было спланированной Теодором ловушкой, как она подозревала. Но ее обучили серьезно относиться к непоследовательности: внезапное изменение привычек у любого человека — это тревожный знак; особенно, когда привычки такие устоявшиеся, как у Леона.

Почему за рулем был Теодор?

— Прошу прощения, что не предупредил заранее, дорогая, — мягко сказал Леон. — Надеюсь, я не нарушил Ваших планов?

— Никоим образом. — Опыт давал о себе знать: в ее голосе не прозвучало ни единого намёка на напряженную работу мысли. — Право, Леон, я очень довольна, что мы наконец-то перешли к делу. Я могла потерять этот контракт, если бы мои клиенты получили товар в другом месте.

— Я надеюсь, что наш товар вас удовлетворит, — безразлично сказал он.

Ощущая тяжесть оружия в сумочке на своих коленях, Рейвен сказала:

— Я предъявила вам довольно длинный перечень заказов. На данный момент у вас в наличии имеются все позиции?

— Нет, — Леон смотрел прямо перед собой. — Но сегодня вы получите особый товар, который заказывали. Близнецов.

Она придала своему голосу оттенок прохладного удовлетворения:

— Хорошо. С этого я получу самые большие комиссионные.

— Я знал, что вы будете довольны, дорогая.

Джош, не тратя времени впустую, направился к своему автомобилю. Он сказал Рейвен, что не будет следовать за ней, и намеревался сдержать слово, зная, что его, скорее всего, засекут. Но он слышал, что человек Треверса говорил про Лонг-Бич, и принял решение.

Если он доберётся туда первым, у него появится шанс, подумал он. Маленький, но, тем не менее, шанс. Он должен исходить из того, что они выберут наиболее короткий путь до Лонг-Бич, и надеяться, что сможет их там засечь. И если он будет осторожен, то далее сможет следовать за ними на расстоянии.

Он был знаком с местностью и поэтому быстро продвигался, избегая пробок и сдерживая себя, чтобы не превысить скорость: он совершенно не хотел, чтобы его остановил дорожный патруль. Его сознание работало, предугадывая действия Леона Треверса и его водителя. Он отчаянно надеялся, что интуиция его не подвела.

Он должен быть там, должен быть настолько близко к Рейвен, насколько это возможно, когда эта ситуация достигнет своей кульминации.

С самого начала его мало что удерживало во всем этом. Кроме Рейвен, но это до сих пор было слишком ново и удивительно для него, чтобы он мог полностью осмыслить. Что до остального…

Он не мог это контролировать. Это делал кто-то другой. Треверс. Он контролировал ситуацию. Или… Небольшая часть его сознания сконцентрировалась на этом мысленном колебании, исследуя его и проверяя внезапно возникшие серьезные сомнения. Что-то, сказанное Стюартом о Хагене… или что-то, сказанное Сириной… Туманные подозрения Рейвен…

Что же это было?

Хаген и Келси как можно ближе подобрались к уединенному дому, прячась за живой изгородью, тянувшейся вдоль забора. Небольшой чемоданчик с электронным оборудованием лежал открытым возле Келси, и тихие звуки разговора доносились из маленьких колонок.

— Если Вы подождёте здесь, дорогая, Теодор заберет девушек и передаст их к Вам.

Голос Рейвен, сухой и удивлённый:

— Четверо охранников для двух девушек-подростков? Какая осторожность, Леон.