–Я не брала, – в пустоту прошептала Поля. – Я не брала!

Но ее не слышали.

Никто.

И Поля ушла.

                                                        ***

Она уже несколько часов кружила по вечерним улицам, не зная, что делать. Рассеянно смотрела на дома, машины, цветники, магазины, летние кафе и впервые радовалась большому городу. Поля чувствовала себя невидимкой, в Сосновке такое невозможно.

Люди потоком шли мимо, обтекая Полю, как полноводная река обтекает небольшой камень, равнодушная и невозмутимая. Горожане смеялись, переругивались, что-то обсуждали, спорили, а то шли молча, из ушей стекали на шею тонкие проводки, взгляды бездумные, невидящие – они слушали музыку.

Поля смотрела на них глазами больной собаки, абсолютно чужая здесь, исчезни она сейчас, никто и не заметит. Разве только Натка вспомнит о старшей сестре ближе к вечеру, если Игорь задержится на работе.

«Может, я сама машинально сунула сережки в карман? – горькие мысли вернулись на проторенный круг. – Когда Лена перевернула шкатулку, горка такая блескучая получилась, вот я и не выдержала. Наверное. Но почему же я ничего не помню? У меня… как ее… клептомания?»

В клептоманию верилось плохо. Раньше Поля была равнодушна к безделушкам, в отличие от школьных подруг. Да и вчера она смотрела на них совершенно без эмоций, себя-то не обманешь. И потом – разве можно случайно извлечь из путаницы цепочек, браслетов и перстней две одинаковые сережки? Почему она не взяла, скажем, колечко? Было там одно тонюсенькое, с янтарем, ей понравилось…

–Ну не брала я! – забывшись, в полный голос крикнула Поля.  

Она поймала удивленный взгляд пожилой дамы в очках и покраснела. Вдруг подумалось, что зря убежала. Нужно было настоять, чтоб вызвали милицию, пусть они разбираются, ищут виновника.

Поля вспомнила глаза Кирсановой и невольно поежилась: откуда в ней столько злости? Сама вчера затащила Полю в свою комнату, сама совала в руки сережки, а сегодня…

Голова ужасно болела, и Поля не успела поймать за хвост какую-то очень важную мысль, только и поняла – важную. Что-то такое ей говорила Софья Павловна, но что, что?!

Поля посмотрела на часы и обреченно вздохнула: пора домой. Ее «рабочий» день закончился. Натка уже прислушивается к любым звукам в подъезде, да и Миху пора вывести погулять.

Поля пока побаивалась просто открыть дверь и выпустить собаку побегать: а вдруг что-нибудь случится, и Миха не вернется? Он еще не привык жить в доме, зато привык к свободе.

«Ах да, я ж обещала купить ему красивый ошейник, – печально усмехнулась Поля. – Не знаю, что понял Миха, но Натка точно его ждет…»

Она свернула к небольшому магазину с надписью «Зоо». Долго рассматривала многочисленные ошейники: узкие, широкие, кожаные, брезентовые, с шипами, бляшками, прошитые металлической нитью, тяжелые и легкие цепи…

Перед глазами стоял Миха: длинношерстный, бородатый, золотисто-рыжий, с широченными лапами и мощной шеей.

Поля подумала, что ни один поводок не удержит пса, если сам Миха этого не захочет. А раз так, то и ошейник с поводком нужно брать просто как знак принадлежности к дому, чтобы никто больше не принял Миху за бродягу.

Поля подержала в руках кожаный ошейник, черный, с красивыми металлическими заклепками – чтоб не потерялся среди рыжей шерсти – и робко сказала продавцу:

–Я этот возьму. Он длинный, как раз на Михину шею.