–Сегодня у тебя выходной, детка, хозяйка так распорядилась.

–А что с ней? – осторожно спросила Поля, прислушиваясь к суете на втором этаже.

–Софья Павловна ничего не говорила? – удивленно посмотрела на нее Мария Ивановна.

–Нет. То есть, я видела, что она приболела – похудела сильно, таблетки какие-то часто глотала, в постели все время…

–Значит, не хотела, чтоб ты знала, – пробормотала Мария Ивановна. – И я промолчу, раз так. Да и зачем тебе? Ну, старая, ну, вызвали врачей, ничего страшного, отлежится.

Поля смотрела недоверчиво. Мария Ивановна рассердилась. Смерила Полю раздраженным взглядом и заявила:

–Давай-ка, детка, двигай домой, придешь завтра.

–Но завтра суббота!

–Тогда – до понедельника.

Поля хотела напомнить о конверте – Софья Павловна никогда не забывала о нем, даже выгоняя Полю вон и бросая вслед подушку – но не осмелилась: «Скорая помощь» – это серьезно.

Где-то рядом негромко запикало. Мария Ивановна встрепенулась и заторопилась наверх. Видимо, ее вызывала к себе хозяйка.

Поля проводила домработницу грустным вздохом. Повернула к выходу и испуганно вздрогнула, когда кто-то звонко закричал ей в спину:

–Эй, стой!

Поля обернулась: перепрыгивая через ступеньки, к ней летела Лена Кирсанова. Раскрасневшаяся, хорошенькая, в белоснежных стильных шортиках, коротком топике, в легких замшевых теннисках на босу ногу. Белокурые волосы свободно падали на плечи, стройную шейку нежно обхватывало тонкое жемчужное ожерелье, точно такой же браслет свободно болтался на левой руке, в правой Лена сжимала какую-то открытку.

–Фу, чуть не опоздала! – Лена обмахнулась открыткой как веером. – Думала, ты до вечера у бабушки будешь, а тут, видишь, «Скорая», я чуть не забыла передать тебе приглашение.

–Что ты чуть не забыла мне передать? – удивленно переспросила Поля.

–Да приглашение же, на вечеринку!

Поля моргнула, не понимая о чем речь. Лена потянула ее за руку к двери:

–Выйдем во двор, в беседку, меня эти белые халаты в дрожь вгоняют!

–Х-халаты?

–Ну да, врачи!

–Понятно. А что с бабушкой?

–Если б я знала! – с досадой воскликнула Лена. – У меня ж не бабка, настоящий Штирлиц! С нее ни в жизнь правды не выжмешь, одни смешки в ответ.

–Ты не знаешь, чем она больна? – не поверила Поля.

–Нет. Не уверена, что хотя бы папа знает, а он, между прочим, ее единственный сын.

–Но почему?

Лена подтолкнула ее к беседке. Упала на мягкий диванчик, обтянутый светло-коричневой кожей, и с досадой сказала:

–Вреднее моей бабушки никого в белом свете нет, вот почему!

–Но…

–К тому же она – богатенький Буратино. У нее, знаешь, сколько денежек в швейцарском банке?

Поля пожала плечами: откуда ей знать? Софья Павловна об этом, понятно, не рассказывала.

–Папина фирма на ее денежки сколочена, да и сейчас бабуля на вливания не скупится, поняла?

–При чем тут ее болезни? – осторожно спросила Поля.

–Да у бабушки свои врачи, – сердито и чуть обиженно пояснила Лена. – Она сама им платит, и за молчание тоже. Сказала – не желает, чтоб ее жалели. Мол, жива, значит, здорова. А как помрет, так опять-таки о болезнях говорить незачем.

–Выходит, и твой папа ничего не знает? – изумленно прошептала Поля.

–Может, что и знает, – хмыкнула Лена. – Только он никогда правды не скажет. Такой же упрямый, как и бабушка.