|
Врач был молодой, с черными блестящими кудрями и до неправдопопобия великолепными зубами. Он поинтересовался здоровьем больной. Полковник отвечал подробно, не переставая следить за почтовым инспектором, который раскладывал письма по ячейкам. Его неторопливые движения выводили полковника из себя. Врач получил письма и бандероль с газетами. Отложив в сторону проспекты научных изданий, он взялся за письмо. Инспектор между тем раздал почту присутствующим. Полковник впился взглядом в ячейку, куда клали корреспонденцию на его букву; письмо "авиа" с синей полосой по краям конверта усилило его волнение. Врач сломал печать на пакете с газетами. Пока он просматривал самые важные сообщения, полковник не спускал глаз с ячейки -- ждал, что инспектор подойдет к ней. Но тот не подошел. Врач оторвался от газеты, посмотрел на полковника, потом на инспектора, который уже сидел у телеграфного аппарата, потом снова на полковника. И сказал: -- Пойдемте. Инспектор не поднял головы. -- Для полковника ничего нет. Полковник смутился. -- Я ничего и не ждал, -- солгал он. Потом посмотрел на врача своим детским взглядом. -- Мне никто не пишет. Они возвращались в молчании. Врач погрузился в чтение газет. Полковник шагал как обычно: казалось, что он ищет потерянную монету. Был ясный вечер. Миндальные деревья на площади роняли старые листья. Когда подошли к кабинету врача, начинало смеркаться. -- Какие новости? -- спросил полковник. Врач дал ему несколько газет. -- Неизвестно, -- сказал он. -- Трудно вычитать что-нибудь между строк, оставленных цензурой. Полковник прочитал самые крупные заголовки. Международные сообщения. Вверху четыре колонки о национализации Суэцкого канала. Первая страница почти полностью занята извещениями о похоронах. -- На выборы никакой надежды, -- сказал полковник. -- Не будьте наивны, -- отозвался врач. -- Мы уже слишком взрослые, чтобы надеяться на мессию. Полковник хотел вернуть газеты. Но врач сказал: -- Возьмите их себе. Вечером почитаете, а завтра вернете. В начале восьмого на башне зазвонили колокола киноцензуры. Отец Анхель, получавший по почте аннотированный указатель, пользовался колоколами, чтобы оповещать паству о нравственном уровне фильмов. Жена полковника насчитала двенадцать ударов. -- Вредная для всех, -- сказала она. -- Уже почти год идут картины, вредные для всех. -- И, опустив москитную сетку, прошептала: -- Мир погряз в разврате. Полковник не откликнулся. Он привязал петуха к ножке кровати, запер двери дома, распылил в спальне средство против насекомых. |
