— Откуда ты все это знаешь? — спросил Уилл, не разжимая рук.

 — Пошли, я покажу тебе.

 Мы забрались на чердак и вместе перебрали детские вещички. Уилл долго молча разглядывая фотографии.

 — Интересно, в раннем детстве я был на него похож? Разве что чёрные волосы… — Уилл посмотрел на последнюю фотографию с мёртвым ребёнком и вздрогнул. — Давай уберём все это на место.

 — Ужас какой! Эта коробка — как гробик маленького Уильяма.

 — Может, где-нибудь отыщется урночка с его прахом?

 — Уилл, прекрати!

 Но нам было хорошо вдвоём на чердаке. Только когда спустились на лестничную площадку, стало неловко. Мы оба невольно посмотрели на дверь комнаты Уилла.

 Я спросила:

 — Значит, Жасмин теперь — твоя подружка?

 — Н-не знаю… Она с тобой хочет дружить. Позвони ей, что ли. Скажи, что благополучно вернулась домой.

 — Не хочу.

 — Фиалка, она волнуется.

 — Тогда сам звони.

 Уилл набрал номер и тут же прижал трубку к моему уху.

 — Алло? Фиалка? Это ты? Ой, пожалуйста, пусть это будешь ты! — Голос у Жасмин осип, будто она плакала.

 Я прошептала:

 — Это я.

 — У тебя все в порядке? Ты уже дома? Ах, Фиалка, я прошу тебя, скажи, что мы по-прежнему друзья.

 — Тебе ведь на самом деле не нужна моя дружба, так? Ты просто хотела познакомиться с Уиллом?

 — Неправда! Ну, верно, я хотела познакомиться, но с тобой я подружилась раньше. Разве ты не помнишь? В классе, в самый первый день? Я прямо-таки упрашивала тебя стать моей подружкой, я тогда даже не знала, что у тебя есть брат.

 Я задумалась.

 — Разве не так? — требовательно спросила Жасмин. — Я хотела дружить с тобой! Ты не похожа на других и так по-доброму ко мне отнеслась, и мы как-то сразу поладили, будто были давным-давно знакомы. А теперь я все испортила, да?

 Я набрала побольше воздуху.

 — Нет. Мы друзья по-прежнему. Все равно друзья.

 — Самые лучшие?

 — Самые лучшие, что бы ни случилось, — сказала я и повесила трубку.

 Уилл пошёл в кухню и набросился на остатки нашего «пикника». Я вдруг почувствовала, что умираю с голоду, и тоже присоединилась к нему, набила полный рот сыра, креветок, хлеба и винограда.

 Когда мы все подъели и уже не могли пошевелиться, с улицы донёсся шум мотора. Это вернулись мама с папой. Вошли в дом, розовые от ветра. После визита к бабушке они долго гуляли по берегу моря. Мама с трудом удерживала на весу огромный пакет с китайской едой.

 — Мне так совестно, что мы бросили вас на произвол судьбы, без нормального обеда, — сказала она.

 — Я же говорил, что у них все в порядке. У вас точно все в порядке, безобразники? — Папа посмотрел нам в глаза. — Знаете что, забудьте все, что я наговорил. Я маленько погорячился. Кто старое помянет, тому глаз вон. Пошли, заправимся.

 Уилл одолел целую тарелку, но я не смогла впихнуть в себя ни кусочка.

 — Это же твоё любимое, Фиалка, — морская капуста и креветки.