— Она генеральша! Ей все! А я…

— Я обещал тебе…

— Опять одни обещания! Все здесь ваше и ничего моего! Я уйду. Хоть сегодня! Вы этого хотите?! Ничего мне не надо!..

Она быстро огляделась.

Я физически ощутил в ее взгляде, в позе неукротимое желание немедленно что-то сломать, разбить. Мне показалось, она бросит сейчас на пол или в Арзамасцева первое, что окажется под рукой…

Взгляд ее скользнул по утюгу рядом со стопкой неглаженого белья, по зобастой каменной жабе из оникса…

На секунду мне стало не по себе. От любви до ненависти один шаг…

Я представил, что бы произошло, если бы девушка запустила в своего немолодого любовника электрическим утюгом или тяжелым прессом- лягушкой…

Каменная жаба из оникса была как чеховское ружье, которое рано или поздно должно было выстрелить в последнем акте…

Но внезапно девушка взяла себя в руки. Она вдруг заплакала, уткнувшись лицом в ладони на столе, Арзамасцев сразу замолчал, перегнувшись через стол, погладил ее волосы…

— Милая!..

Они бросились друг другу в объятья.

То, что произошло затем в спальне по накалу страсти нельзя было даже сравнить с предыдущим…

Я заметил, что для генерала наступила не самая счастливая пора жизни.

Заказ на слежку за его подругой, видеозапись в квартире…

Я переключил монитор на стену в передней, все на тот же залитый солнцем знакомый тель-авивский пляж, тянущийся вдоль набережной.

Он оставался у меня перед глазами и когда мой мобильник неожиданно прозвонил. Номер звонившего на экране сотового был мне незнаком. Тем не менее я нажал на "О-кэй!" и услышал такой же незнакомый женский голос:

— Я звоню по поводу недвижимости господина Любовича Ю.А….

Я узнал хозяйку кабинета с текстом Указа Петра Первого на стене, поклонницу детективов Тереховой.

— Да, да…

— Запишите: "Проживает в Иерусалиме, Израиль, Шаб-тай — анег-би…" — Она по слогам произнесла название улицы. — Но ни номера дома, ни квартиры… "Шаб-тай — а- нег-би"… Записали?

— Да… — Мне не надо было записывать. Я хорошо знал эту улицу в Гило. — Большое спасибо. Вы очень мне помогли…

— Желаю успеха.

Следующий мой шаг был закономерен.

Арзамасцев и девушка еще находился в ванной, а я уже звонил в Израиль Леа.

"Наш замечательный иерусалимский адвокат!.."

Леа не раз выручала нас, когда в нашем активе, кроме интуиции и чутья, ничего не было. У нее был острый ум и железная логика. Кроме того она работала с частным детективом — молодым необыкновенно смышленым парнем по имени Шломи, как водится в Израиле, тоже бывшим офицером полиции.

Несколько секунд тянулись протяжные безответные гудки…

На пятом, как обычно, включился автоответчик. Я услышал знакомый глуховатый голос.

"К сожалению в настоящее время…"

В Израиле время отставало на час. Леа находилась в Верховном суде, где пользоваться сотовой связью запрещено.

Извинившись, она на трех языках — иврите, английском и русском попросила оставить сообщение, что я и сделал. Неспешно и достаточно обстоятельно…

Я собирался отъехать в армянское шоссе, генерала уже не было в квартире, когда мой телефон неожиданно заработал.

— Говорит Вячеслав Георгиевич…. — Голос звучал спокойно, даже мягко. — Добрый вечер…

Это был мой заказчик.

Он позвонил мне впервые с начала нашей совместной работы. Но снова увы! — говорил со мной измененным голосом — через платок…

— Мы получили ваш материал…

Речь шла, скорее всего, о первом появлении Арзамасцева в квартире у девушки…

— Фирма решила отметить добросовестную работу частного детектива…

Я подождал продолжения.