Вижу – мгновенная молния

         блещет над далью пустынь.

         Грохот небесного молота.

         Что-то, крича, унеслось.

         Море вечернего долота

         в небе опять разлилось.

         Плачу и жду несказанного,

         плачу в порывах безмирных.

         Образ колосса туманною

         блещет в зарницах сапфирных.

         Держит лампаду пурпурную

         Машет венцом он зубчатым.

         Ветер одежду лазурную

         рвет очертаньем крылатым.

         Молньи рубинно-сапфирные

         Грохот тяжелого молота

         Волны лазури эфирные

         Море вечернего золота.

Июнь, 1903

Серебряный Колодезь

Три стихотворения

1

         Всё тот же раскинулся свод

         над нами лазурно-безмирный,

         и тот же на сердце растет

         восторг одиночества пирный.

         Опять золотое вино

         на склоне небес потухает.

         И грудь мою слово одно

         знакомою грустью сжимает.

         Опять заражаюсь мечтой,

         печалью восторженно-пьяной…

         Вдали горизонт золотой

         подернулся дымкой багряной.

         Смеюсь – и мой смех серебрист,

         и плачу сквозь смех поневоле.

         Зачем этот воздух лучист?

         Зачем светозарен… до боли?

Апрель 1902

Москва

2

         Поет облетающий лес

         нам голосом старого барда.

         У склона воздушных небес

         протянута шкура гепарда.

         Не веришь, что ясен так день,

         что прежнее счастье возможно.

         С востока приблизилась тень

         тревожно.