Не веришь, что ясен так день,

         что прежнее счастье возможно.

         С востока приблизилась тень

         тревожно.

         Венок возложил я, любя,

         из роз – и он вспыхнул огнями.

         И вот я смотрю на тебя,

         смотрю, зачарованный снами.

         И мнится – я этой мечтой

         всю бездну восторга измерю.

         Ты скажешь – восторг тот святой

         Не верю!

         Поет облетающий лес

         нам голосом старого барда.

         На склоне воздушных небес

         сожженная шкура гепарда.

Апрель 1902

Москва

3

         Звон вечерний гудит, уносясь

         в вышину. Я молчу, я доволен.

         Светозарные волны, искрясь,

         зажигают кресты колоколен.

         В тучу прячется солнечный диск.

         Ярко блещет чуть видный остаток.

         Над сверкнувшим крестом дружный визг

         белогрудых счастливых касаток.

         Пусть туманна огнистая даль —

         посмотри, как всё чисто над нами.

         Пронизал голубую эмаль

         огневеющий пурпур снопами.

         О, что значат печали мои!

         В чистом небе так ясно, так ясно…

         Белоснежный кусок кисеи

         загорелся мечтой виннокрасной.

         Там касатки кричат, уносясь.

         Ах, полет их свободен и волен…

         Светозарные волны, искрясь,

         озаряют кресты колоколен.

1902

Путь к невозможному

         Мы былое окинули взглядом,

         но его не вернуть.

         И мучительным ядом

         сожаленья отравлена грудь.

         Не вздыхай… Позабудь…

         Мы летим к невозможному рядом.