Вещает бренность человечью,

         Грехопаденье, кровь Христа…

         И умною, пристойной речью

         Толпа различно занята…

         А небо так нетленно-чисто,

         Так беспредельно над землей…

         И птицы реют голосисто

         В воздушной бездне голубой…

    ‹1835›

«В душном воздуха молчанье…»

         В душном воздуха молчанье,

         Как предчувствие грозы,

         Жарче роз благоуханье,

         Резче голос стрекозы…

         Чу! за белой, дымной тучей

         Глухо прокатился гром;

         Небо молнией летучей

         Опоясалось кругом…

         Некий жизни преизбыток

         В знойном воздухе разлит!

         Как божественный напиток

         В жилах млеет и горит!

         Дева, дева, что волнует

         Дымку персей молодых?

         Что мутится, что тоскует

         Влажный блеск очей твоих?

         Что, бледнея, замирает

         Пламя девственных ланит?

         Что так грудь твою спирает

         И уста твои палит?..

         Сквозь ресницы шелковые

         Проступили две слезы…

         Иль то капли дождевые

         Зачинающей грозы?..

    ‹1835›

«Как сладко дремлет сад темно-зеленый…»

         Как сладко дремлет сад темно-зеленый,

         Объятый негой ночи голубой!

         Сквозь яблони, цветами убеленной,

         Как сладко светит месяц золотой!

         Таинственно, как в первый день созданья,

         В бездонном небе звездный сонм горит,

         Музыки дальной слышны восклицанья,

         Соседний ключ слышнее говорит…

         На мир дневной спустилася завеса,

         Изнемогло движенье, труд уснул…

         Над спящим градом, как в вершинах леса,

         Проснулся чудный еженощный гул…

         Откуда он, сей гул непостижимый?.