Иль смертных дум, освобожденных сном,

         Мир бестелесный, слышный, но незримый,

         Теперь роится в хаосе ночном?..

    ‹1835›

«Как птичка, с раннею зарей…»

         Как птичка, с раннею зарей

         Мир, пробудившись, встрепенулся…

         Ах, лишь одной главы моей

         Сон благодатный не коснулся!

         Хоть свежесть утренняя веет

         В моих всклокоченных власах,

         На мне, я чую, тяготеет

         Вчерашний зной, вчерашний прах!..

         О, как пронзительны и дики,

         Как ненавистны для меня

         Сей шум, движенье, говор, крики

         Младого, пламенного дня!..

         О, как лучи его багровы,

         Как жгут они мои глаза!..

         О ночь, ночь, где твои покровы,

         Твой тихий сумрак и роса!..

         Обломки старых поколений,

         Вы, пережившие свой век!

         Как ваших жалоб, ваших пеней

         Неправый праведен упрек!..

         Как грустно полусонной тенью,

         С изнеможением в кости,

         Навстречу солнцу и движенью

         За новым племенем брести!..

    ‹1835›

«Вечер мглистый и ненастный…»

         Вечер мглистый и ненастный…

         Чу, не жаворонка ль глас?..

         Ты ли, утра гость прекрасный,

         В этот поздний, мертвый час?..

         Гибкий, резвый, звучно-ясный,

         В этот мертвый, поздний час…

         Как безумья смех ужасный,

         Он всю душу мне потряс!..

    ‹1835›

«Там, где горы, убегая…»

         Там, где горы, убегая,

         В светлой тянутся дали,

         Пресловутого Дуная

         Льются вечные струи.