— Ты удивляешь Америку каждый день, — шептала Линда и от тоски ела круассаны с ванильным кремом.

Она помнила, что на правом плече Тони красуется татуировка: два японских иероглифа, означающие «удача» и «жизнь». То, что его в жизни сопровождает удача, сомневаться не приходилось.

Тони посмотрел на свое отражение в окне «макларена» и остался доволен. Благотворительный бал требовал некоего консерватизма, поэтому пришлось надеть костюм, несмотря на то что в Нью-Йорке этим вечером стояла удушающая жара. Тони остановился на темно-бордовом, а Оливия подобрала голубую рубашку и галстук в тон. Ладно, пусть будет. Тем более что Линда в утреннем разговоре упомянула, что собирается надеть то самое красное платье.

Все эти дни, находясь в Вашингтоне, Тони непрерывно думал о Линде Тайлер. Она неожиданно вклинилась в его жизнь и пустила под откос тщательно отработанную репутацию. До той ночи, что они провели вместе, Тони еще пытался вяло кадрить блондинок, но толком не срослось. Находясь рядом с любой женщиной, он думал о Линде. Нет, писать стихи не хотелось, однако ему по-прежнему было интересно. Линду он не мог просчитать, ее реакции способны были его удивить, и это радовало. Не скучно.

Линда открыла сразу.

— Отлично выглядишь. — Тони без приглашения шагнул через порог и поцеловал ее.

— А ты, как всегда, точен.

— Снимай немедленно эту цепочку. — Тони протянул Линде футляр. — Надень вот это.

— Мы договаривались, что ты не будешь ничего мне дарить, — осуждающе заметила она.

— Договор расторгнут в одностороннем порядке. Я два часа провел в «Тиффани», выбирая это, так что немедленно надень — и в мире сразу же станут царить доброта и спокойствие. Потешь мое Ян.

Линда нерешительно открыла футляр и ахнула: там переливалось бриллиантовое колье, браслет и серьги.

— Тони, я не…

— Отлично, я рад, что тебе нравится. — Он уже расстегивал цепочку на шее Линды. — Как я счастлив, что ты решилась принять мой подарок. — Тони осторожно взял колье из футляра и надел его ей на шею. — Вот так.

Линда непроизвольно коснулась сверкающих камней.

— Ты невозможен.

— Браслет и серьги. И поедем, только нас и не хватает на этом балу.

Линда явно утратила способность сопротивляться. Тони был доволен: он действительно долго выбирал этот комплект, не доверив столь важное дело даже Оливии.

…С ассистенткой, кстати, у них вышел отдельный разговор. Когда возвращались из Вашингтона, Оливия, оторвавшись на время от просматривания договоров, напрямую поинтересовалась:

— Тони, что у тебя с Линдой Тайлер?

— Ты интересуешься, чтобы знать, сколько денег я на нее потрачу? — рассеянно спросил он, глядя в потолок.

— Нет. Меня беспокоит твоя субъективная оценка.

Тони заложил руки за голову. Преимущества личного самолета — диван сюда можно поставить какой угодно.

— Линда — это мечта, — произнес он после долгой паузы. — Мечта, которой не может быть.

— Вот как?

— Я бы хотел ей доверять, Ви. Но не могу. Пока что не могу.

— «Пока что» звучит обнадеживающе.

— А что ты о ней скажешь?

— Умна, выдержанна и тактична, не считая того, что редкая красавица. Я была бы рада, если бы это было серьезно, Тони.

— Обычно ты сохраняешь нейтралитет.

Оливия печально улыбнулась.

— Вот уже много лет я помогаю тебе тащить на плечах империю.