– Габо, чего ты взъелся? Племяш твой сам виноват! – попытался его образумить один из пленников, хмурыми глазами глядя на импровизированную арену.

– Не твое дело, Кордас, – зло бросил косматый и бросился на девушку.

Увернувшись, Эллия отбила нож, второй рукой отталкивая противника. Дальнейшее слилось в сплошную череду прыжков, разворотов, перекатываний и уклонов, сопровождающихся свистом и улюлюканьем радостно скалящейся толпы. Взмах, удар, блок… Эля чувствовала, как ослабшее во время болезни тело начинает уставать. Пропустив коварный удар, девушка ощутила резкую боль в левом предплечье, и из рассеченной руки брызнула яркая кровь, окрашивая рукав в буро-черный цвет. Зашипев, как рассерженная кошка, она встретила очередной выпад противника ударом ноги, выбивая нож, отлетевший под ноги зрителей, и, сделав подсечку, уронила косматого на спину. Не давая ему подняться, она приставила кинжал к горлу Габо:

– Мы достаточно повеселили толпу, – за спиной Эли послышался шум борьбы и сдавленный стон, но девушка не решилась обернуться, сосредоточившись на горящих злобой глазах. – Оставь меня в покое!

– Мы еще поквитаемся, – процедил косматый сквозь стиснутые зубы и, оттолкнув руку Эли от своего горла, тяжело поднялся на ноги. Не глядя больше на девушку, он развернулся и, откинув с дороги замешкавшихся узников, направился прочь.

Только теперь Эллия позволила себе немного расслабиться. Оглянувшись, она увидела Кордаса, легко удерживающего одного из подельников Габо; второй без сознания лежал у его ног бесформенной кучей, сбитый ударом увесистого кулака.

– Спасибо, – оценив его своевременную помощь, спасшую ее от предательского удара в спину, поблагодарила девушка.

– Не терплю подлости, – сдвинул брови Кордас.

Все так же держа за шкирку плюгавого мужичка, он коротко кивнул и, подхватив второй рукой его неудачливого дружка, потащил их в дальний угол темницы.

Вернувшись в свою каморку, Эля оторвала кусок тряпки, накрывавшей тюфяк, и, разорвав рукав, туго перевязала руку. Порез оказался глубже, чем ей показалось сразу, и серая ткань моментально пропиталась кровью, еще больше ослабляя девушку. Устав бороться с накатившей слабостью, она провалилась в сон, напоминавший уже знакомое беспамятство.

– Да что же это такое! – встревоженный голос целительницы вырвал ее из забытья. – Тебя же совсем нельзя оставлять без присмотра! Недели не прошло, а ты снова нуждаешься в помощи! Как тебя угораздило?

Садясь на постели, Эля поморщилась от боли, сопровождающей каждое движение. Мышцы протестующе ныли против внезапной нагрузки еще неокрепшего организма, а рука просто полыхала огнем. Взглянув на предплечье, Эллия вздохнула. Ей стало понятно негодование Ваннеи – кровь насквозь пропитала повязку и стекла на запястье, покрыв его подсохшей бурой вязью.

– Я защищалась, – виновато глядя на магессу, пробормотала она.

– Ты идешь со мной! И на этот раз мне все равно, что скажет Килиан! – целительница протянула руку и почти без усилий подняла на ноги похудевшую за эти дни девушку. – Обопрись на меня.

Подхватив Элю под руку, она вывела ее из темницы, грозно глянув на хотевшего что-то возразить бессменного орка, и повела к лестнице.

– Наверху наши комнаты, побудешь пока у меня, – медленно поднимаясь по ступенькам, проворчала Ваннея.

– Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности, – чувствуя себя неловко, взмолилась девушка.

– Никаких неприятностей. Я слишком зла, чтобы реагировать на крики Килиана.

– Ты могла бы отвести меня в одиночку.

– И оставить этому, – она сердито кивнула на рану, – доделать то, что не смог напавший на тебя? Ну уж нет! Я не позволю своим усилиям пропасть даром!

Смирившись, Эля удвоила усилия, чтобы поскорее добраться до жилища Ваннеи и освободить маленькую женщину от своего веса.