– Я мог убить тебя! Почему ты не сопротивлялась? – в его взгляде сквозила усталость.

– А разве у меня есть такое право? – поврежденное горло с трудом выдавливало звуки. – Ты сам сказал, что даже моя смерть не искупит совершенного. Но я могла хотя бы попытаться.

– Я едва не потерял себя из-за твоей глупости.

– Мы оба потеряли себя.

Прищурив глаза, он всмотрелся в лежащую перед ним девушку внутренним зрением, и его глаза расширились в удивлении: Тьма в ее душе, расползаясь, как ветхое одеяло, распадалась на отдельные лоскуты и таяла, озаренная ярким Светом. И только ее остатки затаились, скованные окрепшей волей.

– Но мы, кажется, обрели гораздо… гораздо большее, – он протянул руку, помогая Эле подняться. – Я не хотел причинить тебе вреда.

– Это, – девушка коснулась саднящей шеи, – малая цена за то, что я сделала. Прости меня, – преодолевая страх, она взяла его ладонь, прикоснувшись к ней губами. – Твоя рука едва не убила меня, но именно она вернула мне жизнь.

– Не думаю, что ты имеешь в виду вынужденный душ, – иронично поднял брови Дар.

– Нет, – улыбнувшись одними губами, покачала головой Эля, – Ваннея многое помогла мне понять. Понять, что я не имела права вершить свой суд над другими. Но ты показал, что последствия моих поступков намного страшнее, чем мне казалось все эти годы.

– Я не могу простить тебя, – он отнял руку, – этот гнев копился долгое время. Но мне не нужна твоя смерть. Мне нужно время. Много времени.

– Я понимаю, – тихо произнесла она, отступая в сторону.

– Жди здесь, я верну Совет. Теперь твоя судьба в их руках.

– А ты?

– Я сейчас не могу принимать решение. Одна часть моей души жаждет сурового наказания, а другая видит, что ты меняешься. И это сбивает меня с толку. Жди, – он оставил девушку в одиночестве и покинул зал.

Беардар отыскал Килиана в кабинете. Старый Магистр, задумчиво смотревший в окно, стремительно повернулся на звук открывшейся двери. Его брови тревожно нахмурились:

– Что ты с ней сделал?

– Она жива и неплохо себя чувствует, если ты об этом, – опускаясь в кресло, горько усмехнулся Дар. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Что произошло?

– Я не могу принять участие в Совете. Не могу решать ее судьбу.

– Я знаю, ты пристрастен к Анде, но разве не ты мне всегда говорил, что личное не должно мешать работе?

– Ты не понимаешь! Я едва не убил ее! А она стояла, покорно позволяя мне это сделать. И Тьма… она уходит из ее души. Как я могу судить ту, которой она становится? Все эти годы я желал ее смерти, мечтал наказать ее за смерть Малика, но теперь… Она больше не Анде, не с этим Светом.

– Значит, мы не можем наказать ее, приговорив к смерти… но и отпустить… это неправильно. Она виновна.

– Виновна… Но мы никогда не казнили тех, кто отвернулся от Тьмы. Лиан, – Дар поднял на друга взгляд, полный боли, – что мне делать?

– Сможешь ли ты простить ее?

– Не сейчас. Не знаю. Мне действительно нужно время, Я не могу ее видеть. Боюсь, что снова захочу убить ее. Она и в этот раз не станет сопротивляться, я видел это в ее глазах. Она просила простить ее… Я чувствую, что это искренне, и все-таки не могу.

– Я понимаю. Отдохни. Сегодня тебе пришлось нелегко. Мы сами со всем разберемся.