Меж тем Данила, не обращая никакого внимания на ландшафтный дизайн, свернул за угол. Мы с Иркой вслед за ним обогнули дом и вышли на задний двор.

Напарник оказался прав: хозяин был на месте и как раз сейчас рубил дрова.

И вот вам разница между умудренной опытом зрелостью (не буду говорить – старостью, раз ВОЗ с ООН не велят) и непуганой юностью: мы с Иркой, не сговариваясь, притормозили, Данила же, напротив, ускорился.

Видать, ничто в жизни не научило его не соваться внезапно под руку незнакомому мужику с топором.

– Руслан Аркадьевич Крошев? – обратился к хозяину наш славный дурачок.

Ирка резко выбросила вперед руку и дернула его за бомбер, оттаскивая на безопасное растояние.

– Га? – мужик с топором резко, всем корпусом, развернулся, пугающе перекинул свой инструмент из правой руки в левую и обратно. – Эт шо таке? – он говорил с типичным кубанским акцентом, «шокая» и «гэкая», и очень громко – почти орал. – Ордер есть у вас?

– Да какой ордер, Руслан Аркадьевич, помилуйте, – я выступила вперед, а Ирка оттащила несогласно подергивающегося Данилу назад. – Мы от Антона Романовича Игнатова, следователя по делу…

– Я знаю, по какому он делу, – Крошев воткнул топор в колоду, отер руки о штаны. – Хде написано, шо можно вламываться ко мне, как к себе домой?

– Вы нас простите, ради бога! – Ирка ловким движением забросила себе за спину пацана и притиснула освободившуюся руку к вздымающейся груди.

Хозяин, мужик немолодой, но крепкий, взглянул на волнующиеся выпуклости нашей подруги с одобрением.

– Мы вам звонили-звонили, звали-звали, стучали-стучали! – Ирка сделала большие честные глаза. – Забеспокоились, вдруг шо случилось…

Я заметила, что она тоже стала «шокать» – мимикрирует, стало быть. Зеркалит собеседника, как советуют психологи, чтобы вызвать расположение и достичь взаимопонимания.

– С кем случилось, со мной? – Крошев искренне удивился. – Я просто на ухо туговат, слышу плохо.

Он подошел ближе, протянул Ирке руку:

– Руслан Аркадьич я, можно просто Руслан.

– Ирина Иннокентьевна, для вас просто Ира, – кокетливо молвила подруга, позволив потрясти свою руку.

– Ну, и шо же, Ирочка, вас ко мне привело? – хозяин, не отпуская ладони гостьи, повлек ее в угол двора – к окруженному лавками столу у мангала. – Присядем, я сейчас вам компотцу домашнего… или сразу вискарика, а?

Он подмигнул, Ирка зарделась:

– Та шо вы, какой вискарик спозаранку, вот компотцу – да, можно, – и она обмахнула ладошкой, как веером, волнующееся содержимое декольте.

– Ща будет! – хозяин рысью унесся за дом.

– Чего встали? – нормальным голосом без всякого придыхания неласково спросила Ирка, зыркнув на нас с Данилой. – Садитесь тоже, я одна за всех отдуваться не намерена.

– Ну, компотец я могу взять на себя, – вызвался напарник, устраиваясь за столом.

– Самоотверженный ты наш, – похвалила я его и тоже присела на лавку.

Вернулся хозяин с угощением. Сервировкой он не заморачивался, притащил трехлитровую банку обещанного компотца и четыре граненых стакана, составленных башенкой, а к ним консервный нож, чтобы сдернуть крышку с баллона, и столовые ложки, чтобы вылавливать вишни.