Вдруг, в один прекрасный День Субботний восстали на нас соседи наши и устроили погром. Не верили жители квартала, что такое возможно. Соседи, которым мы помогали во всем, облегчали им жизнь, покупали их товары, лечили их больных, строили дороги, которыми они пользовались?

И пришли они этими дорогами по наши души.

כד

Милостью Ашема мы поднялись и осилили[49].

И я, как уже рассказал вначале, построил себе дом и посадил сад. В месте, откуда враг хотел изгнать нас, построил я дом – напротив Места Храма, чтобы образ его всегда был предо мной, хоть и не отстроен он. И если не можем мы, трепеща, подняться туда из-за сил, пренебрегающих Нашим Храмом, то обращаем туда сердца с молитвой.

Здесь скажу несколько слов о нашем Доме молитвы.

Отцы наши, смотревшие на свое пребывание в этом мире как на нечто временное, а на существование синагог и домов учения – как на нечто постоянное, строили красивые и большие дома для Торы и молитвы. Мы, погруженные в суету этого мира, строим для себя красивые и большие дома, а для Торы и молитвы возводим лачуги и сараи.

Синагога нашего квартала представляет собою деревянный сарай.

Другой причиной, по которой мы молились в сарае, было то, что никак нельзя было успеть закончить строительство каменной синагоги из-за арабских погромов и восстаний, Войны за Независимость, когда все мы были эвакуированы, а так же из-за частой смены жителей, происходившей после каждой беды.

Настало время рассказать вам о событии, случившемся со мной в этом сарае в ту ночь, Ночь праздника Шавуот, когда разнесся слух о смерти всех евреев моего города.

כה

Я зашел в синагогу.

Внутри никого не было. Только свет, покой и аромат всевозможных цветов и веток, которыми благословенна Земля Израиля. Уже в вечернюю молитву Арвит я видел их запах – и сейчас тоже – каждый цветок и лист источали божественный аромат. Один парень, приехавший из города, где погибли все евреи, собрал вместе с женой цветы в полях вокруг квартала и украсил ими нашу синагогу – в честь праздника Шавуот, времени дарования Торы нашей – как было принято делать в том городе. А к полевым цветам добавили они розы, гвоздики и лавровые ветки из собственного сада.

Соберу слова святого языка нашего и сделаю для молитвенного зала корону Великолепия из свечей и цветов.

С потолка свисает "вечная свеча" – напротив Арон ha-кодеш и двух Скрижалей Завета на нём. Вокруг неё висят украшения из кипарисовых веток, луговиков и разных цветов. И поблёскивает свеча из-за зеленых листьев, белых, голубых и фиолетовых цветков. Собрались и пришли сюда все полевые цветы, растущие сейчас вокруг наших жилищ, чтобы украсить дом молитвы на Шавуот. Пришли с ними и цветы из наших садов.

Справа от Арон hа-кодеш стоит ковчег, на нем – обвитая красными розами менора. Шесть свечей горят среди роз. Они уже догорают, но все еще светят. Пока есть еще масло, стараются они освещать Молитву Израиля, идущую к Вратам Небесным.

Час бедствия для Яакова[50] и нужна нам поддержка.

Напротив шести свечей, на южной стороне, лежат поминальные свечи. Их количество огромно. Шесть миллионов евреев, погибших от рук гоим, сделали треть Израиля мертвыми, а две трети – сиротами, и нет еврея, у которого нет убитых среди родни. Светят поминальные свечи ровным светом и нет разницы – зажжена ли она по умершему своей смертью или убитому.