|
- Что же вы собираетесь делать? - Искать. - А не разумнее ли предоставить девушку своей судьбе? - То есть как предоставить судьбе? - Она ищет бога, и не надо ей мешать в поисках. - А если она погибнет? - Вы не думаете о душе. - Хотел бы я видеть хоть одну душу без тела! - Вы не хотите понять: над нынешней юдолью плача имеется еще другой, небесный мир, который возвышается над этим и в котором мы хотим и можем спастись. Юра упрямо поджимает губы. - Я верю в опыт, и не только в свой, конечно, а в опыт всего человечества. Николай Ильич подходит к буфету и роется в книгах. - Вы кем готовитесь быть? - Химиком. Лично меня увлекает органическая химия. - Короче, естественник? - Николай Ильич раскрывает книгу. - Позвольте, я вам прочту... - Какую-нибудь богословскую софистику? - "Существует невещественный Бог, живой, мудрый, вездесущий, который в бесконечном пространстве, как бы в своем чувствилище, видит все вещи сами в себе..." - Надо, чтобы их видел я! - Не согласны? - Нет. - А ведь это Ньютон. Величайший естествоиспытатель. Вам не приходилось читать его теологические сочинения? - Меня они мало интересуют. Ньютон жив в нашей памяти своими естественнонаучными достижениями. - И тем, и другим. Наука и религия не противоречат друг другу, они нуждаются во взаимном дополнении. - Чем же они дополняют друг друга? - В области познания физической природы доминирует наука, но в нравственной области разум уступает место характеру и познание - вере. - В этом нам с вами не столковаться: вы считаете источником познания свойства нашего ума, а я - объективные закономерности природы. - Ах, милый человек! Чтобы достичь высшей премудрости, нельзя ограничиваться скудным запасом знаний, который предоставляет в наше распоряжение житейский опыт... Он опасный человек, этот просвещенный поп, но Юра не поддается его софизмам и, чем лучше понимает хитроумность своего противника, тем большую тревогу испытывает за Таню. Доброта, доброжелательность, терпимость... Ципельзон хвалит своего соседа по квартире. Конечно, с Успенскими легко жить, с ними не поссоришься, они уступчивы, не мелочны, даже великодушны, всегда готовы сбегать для больного соседа за лекарством в аптеку, ни один хрупкий и жалостливый обыватель ни в чем не осудит Николая Ильича. Юра и читал, и слыхал о попах-стяжателях, о попах-развратниках. |
