|
В эту часть биографии тебя должна посвятить мамочка. – Он свернул с шоссе и въехал на грунтовую дорогу. – Приехали. Мы действительно добрались. Дом постройки начала века выглядел почти так же, как я помнила: со стенами красного кирпича, с оранжереей сбоку и старым маминым «вольво» на переднем плане. Правду сказать, дом вообще не менялся с тех пор, как мы въехали сюда двадцать лет назад, только еще больше обветшал. Длинный дождевой желоб отстает от крыши, густой плющ еще выше заплел стены. Под заплесневевшим брезентом у подъездной дорожки горой лежала брусчатка, которую однажды привез отец. Полагаю, он собирался продать ее и начать свое дело. Это было… дайте сообразить… восемь лет назад? Или десять? Через ворота был виден сад, когда-то очень красивый, с высокими клумбами и грядкой кухонной зелени – до того, как мы завели собак. – Значит, получается, мать мне солгала? Джон помотал головой: – Не солгала. Подкорректировала. – Он открыл для меня дверцу. – Пошли. Если кто не знает, уиппеты выглядят весьма субтильными, но когда поднимаются на задние лапы, они просто огромные. А если на вас прыгают сразу десять уиппетов, это здорово похоже на нападение. – Офелия! Рафаэль! – Я с трудом улавливала мамин голос сквозь царапанье и цоканье когтей по полу и оглушительный скулеж. – Лежать! Лекси, детка! Ты как на крыльях прилетела! Что случилось? – На маме была вельветовая юбка и блузка в синюю полоску с обтрепанными манжетами, а в руках она держала застиранное кухонное полотенце с надписью «Чарлз и Диана». – Привет, мам, – отдышавшись, сказала я, отпихнув очередную собаку. – Это Джон, мой… друг. – Я указала на Джона, который смотрел уиппету прямо в глаза и говорил: – А ну, лапы на пол. И отойди от людей на три шага. Мать казалась расстроенной. – Знай я заранее, приготовила бы ленч. Разве можно предупреждать в последнюю минуту и ожидать приличного угощения… – Мам, мы не ради угощения приехали. Все, что мне нужно, – это папка. Она на месте? – Разумеется, – с вызовом ответила мама. – Она в полном порядке. Я поспешила наверх по скрипящей лестнице, устланной зеленой ковровой дорожкой, в свою старую спальню с цветочными обоями от Лоры Эшли, которые помнила с детства. Эми была права: в комнате жутко смердело. Не могу сказать, были тому виной собаки, сырость или гниющее дерево, но маме следовало сделать здесь ремонт. Заметив папку на комоде, я схватила ее – и отшатнулась. Теперь понятно, почему родительница держалась так воинственно – от папки нестерпимо разило собачьей мочой. Поморщившись, я двумя пальцами осторожно открыла папку. Это мой почерк. Строчки, строчки, четкие и ясные как день. Словно мое послание… мне самой. Я пробежала первую страницу, стараясь как можно быстрее уяснить, что делала и планировала и в чем вообще смысл этой сделки. Понятно было, что я работала над коммерческим предложением, но над каким именно? Растерянно приподняв брови, я перевернула страницу, затем еще одну и только тут увидела название компании. Вот это да! В одно мгновение мне все стало ясно. Я увидела картину целиком. Сердце радостно забилось. Какая хорошая идея! Нет, какая прекрасная, какая гениальная идея! Я уже видела потенциал этой сделки. Прибыли будут огромными, ситуация изменится коренным образом… Окрыленная, я схватила папку, не заботясь, как она пахнет, и выбежала из комнаты, перепрыгивая через две ступеньки. – Есть? – Джон ждал внизу лестницы. – Да! – На моем лице расцвела самая широкая улыбка. – Блестяще! В смысле – блестящая идея! – Твоя от начала до конца. – Правда? – Я зарделась от гордости, тщетно пытаясь скрыть радость. |
