|
А под подушки никто и не заглядывает. Взяв злосчастного леопарда, я пошла на кухню, всю в сверкающих серых шкафах и с каучуковым полом. Оторвав от рулона бумажных полотенец, я обернула ими леопарда, а потом, проявив недюжинные способности детектива, отыскала мусорное ведро за элегантной дверцей обтекаемых форм и бросила туда осколки… Вот так. Больше я ничего не испорчу. На всю квартиру зазвенел дверной звонок, и я радостно встрепенулась. Это, должно быть, Розали, моя новая лучшая подруга. Жду ее не дождусь. Вблизи Розали оказалась еще более тощей, чем на свадебном диске. Она пришла в черных брючках-капри, розовом кашемировом пуловере и огромных темных очках „Шанель“, поднятых на голову и удерживающих ее светлые волосы, словно обруч. Когда я открыла дверь, Розали тихо вскрикнула и уронила подарочный пакет с эмблемой Джо Малоуна. – Господи, Лекси, посмотри на свое лицо! Что с ним сталось! – Все прекрасно! – заверила я. – Ты меня еще шесть дней назад не видела, с пластиковой скрепкой на кумполе. – Ах ты, бедняжка. Просто ночной кошмар какой-то! – Розали подняла свой пакет и расцеловала меня в обе щеки. – Я бы забежала раньше, но ты же знаешь, сколько я ждала, чтобы заполучить то место в Черитон-СПА. – Входи, – приглашающим жестом указала я на кухню. – Хочешь кофе? – Дорогая, – растерялась Розали, – я не пью кофе. Мне запретил доктор Андре. Ты же это знаешь! – Ах да, – замялась я. – Дело в том, что я не помню. У меня амнезия. Розали уставилась на меня, оторопев. Неужели она не в курсе? Разве Эрик ей не сказал? – Я не помню ничего из последних трех лет, – объяснила я. – Ударилась головой, и три года стерлись из памяти. – Боже мой! – Розали прикрыла рот рукой. – Да, Эрик говорил об амнезии, уверял, ты меня не узнаешь… Я думала, он шутит! Мне стало смешно при виде неподдельного ужаса на ее личике. – Нет, он не шутил. Для меня ты… просто чужой человек. – Я – чужой человек? – Розали явно была уязвлена до глубины души. – Эрик тоже чужой, – поспешно прибавила я. – Очнувшись, я не знала, кто он такой. До сих пор толком не разобралась, кстати. Повисла пауза, в продолжение которой Розали переваривала информацию, вытаращив глаза, надув щеки и закусив нижнюю губу. – Господи Боже мой! – выдохнула она наконец. – Ночной кошмар какой-то! – Я не узнаю эту квартиру. – Я широко раскинула руки. – Не узнаю собственный дом. Не знаю, какова теперь моя жизнь. Может, ты сумеешь мне помочь, восполнить пробелы… или хоть рассказать что-нибудь… – Конечно! Давай сядем. – Розали уверенно направилась в зону кухни. Бросив пакет от Джо Малоуна на кухонный стол, она присела за модный стальной столик для завтрака. Я последовала ее примеру, задумавшись мимоходом, кто выбирал этот предмет меблировки – я, Эрик или мы вместе. Подняв глаза, я заметила, что Розали пристально на меня смотрит. Она тут же улыбнулась, но было видно, что бедняжка никак не придет в себя. – Да, – сказала я. – Ситуация занятная. – Так это что, навсегда?! – Нет, в принципе память может вернуться, но никто точно не знает. Врачи не могут сказать, когда я что-нибудь вспомню. И все ли вспомню. – А в остальном с тобой все в порядке? – Все прекрасно, только рука плоховато слушается. – Подняв левую руку, я продемонстрировала ее Розали. – Мне нужно разрабатывать ее упражнениями. – Я согнула руку, как учил меня физиотерапевт, и Розали следила за мной с ужасом и упоением. – Ночной кошмар, – выдохнула она. – Настоящая проблема в том, что я ничего не помню с 2004 года. |
