Но птицестражи опасны для всех.

— Теперь Влад — птицестраж. Катя, ты в команде атакующих.

Пока всё неплохо. Но турнир уже совсем скоро. Успеют ли они подготовиться?

* * *

— Ну и как вам? — спросил граф Пётр Волконский.

— Если честно, мне не с чем сравнивать, — сказал я, оглядываясь по сторонам. — Я был только на одной фабрике.

— Зато я представляю себе одну штуку, — граф показал руками на грязную стену в цехе, в который мы только что пришли. — Огромная вывеска с гербом… кстати, а вы уже придумали себе герб? Давно пора бы.

— Ещё нет. Столько всего надо придумать, а вместо этого приходится разбираться с другими делами.

— Но у меня есть идея насчёт вывески, — продолжил граф. — Большими буквами: «Шишков и сыновья». Как вам?

— У меня нет сыновей. Во всяком случае тех, которых я знаю.

— Да кого это волнует? — он усмехнулся. — Все так называют свои фирмы.

— Я заметил.

Рабочий день только начался, работники запустили станки. Сразу стало невозможно говорить. В этом цехе работали с тканью, если точнее, станки делали волокно. И если станки были новенькими, то вот всё остальное смотрелось похуже. Рабочие явно получали мало денег, это видно по их усталым грустным лицам. Да и рабочая одежда, им что, не выдавали её? Все приходили в своём, причём у многих болтались рукава, а это опасно рядом со станками. Кто-нибудь может покалечиться или погибнуть.

И грязь, очень много грязи, будто здесь никогда не убирали. Грязные полы, уже запачканные новенькие станки, да и сами люди тоже. У них нет воды?

Продукцию скидывали в угол туда же, где лежало сырье, машины стояли беспорядочно, а погрузка была организована так, что все постоянно со всеми ругались.

Мне это не понравилось.

Придётся мне выбрать день и разобраться, что здесь происходит и как нужно сделать. Кажется, фабрика была убыточной не только из-за бандитов. А меня это не устраивает, мне нужны твёрдые доходы. Иначе, как я могу думать о собственном клане, если у меня не будет денег?

Графа больше интересовало здание и крыша, там всё было отлично. А что, как и в каких условиях здесь производят, его не особо интересовало. Прослушав его лекцию о крышах, мы пошли в кабинет управляющего.

Секретарша, девушка лет двадцати, мило нам улыбнулась и открыла дорогие ореховые двери в кабинет управляющего.

Тут всё наоборот. Пока вся фабрика была грязной, здесь сияла чистота. На столе стояла блестящая печатная машинка, совсем новенькая, рядом комплект дорогих пишущих приборов. Сам стол сделан из красного дерева. Шкафы тоже из этого материала. И стены кабинета отделаны деревянными панелями.

Я уже пожалел, что согласился на предложение графа посетить полигон. Проблем здесь больше, чем я думал, и за пару часов их не решить.

Ну, со временем решу и эти проблемы. Хотя здесь, скорее всего, моё Кунг-Фу не пригодится.

Хотя Кунг-Фу порой пригождается в таких ситуациях, которые даже специально не придумаешь.

Толстый управляющий в чёрном костюме, который точно стоил не дешевле моего (а возможно даже и дороже, потому что я не носил золотые запонки и золотой зажим для галстука, а он носил), сидел в огромном кожаном кресле, держа в одной руке серебряное зеркало, в другой расчёску.

Он расчёсывал свои огромные усы. При виде меня управляющий встал и улыбнулся, неискренне, зато очень широко, показывая вставленные белые зубы.

— Вы должно быть новый владелец-с? — спросил он, тщательно выговаривая «с» на конце. — А я Арсений Кудасов, ваш управляющий. Бессменно руковожу разными предприятиями уже тридцать лет, в том числе два года этой фабрикой.