познакомились.

— Ещё одно неверное слово, Даниэла, и остаток своих дней ты проведёшь в монастыре, замаливая

перед богами свои грехи. — Редфрит жёстко усмехнулся. Схватив меня за локоть, притянул к себе и

процедил мне в губы: — Не искушайте меня, леди Фантальм. Я и так из последних сил

сдерживаюсь, чтобы не отправить тебя в какую-нибудь богами забытую обитель или лучше сразу на

тот свет.

Охренеть.

— Но я не хочу за тебя замуж.

И я не леди Фантальм.

Не хотела за Петю, а уж за незнакомого мужика, пусть даже и короля, тем более не хочу. Особенно

за этого… Этого деспота! Видит меня впервые в жизни, ровным счётом ничего обо мне не знает и

уже убивать меня собрался!

— Я тоже не хочу на тебе жениться, но ты не оставила мне выбора. — Горячий шёпот коснулся губ,

и в меня плеснуло королевской ненавистью.

Такой жгучей, что тут же захотелось обратно в дом Оболенских к, возможно, неверному Пете.

Ответить на этот выпад я не успела. Повисшую было тишину развеял громкий стук каблуков. Мне

даже показалось, как свечи в вычурных канделябрах, стоявших по обеим сторонам от каменного

алтаря, с приближением женщины полыхнули ярче, и над ними испуганно затрепетало пламя,

словно признавая в незнакомке свою хозяйку.

— Ваше величество, прошу простить меня, это всё моя вина, — опускаясь в низком реверансе,

проговорила женщина.

Скосив на неё взгляд, я чуть не завопила на всю церковь. Не сделала этого только лишь потому, что

в горле вдруг пересохло, а язык стал таким тяжёлым, словно мне вдруг сделали пирсинг, вместо

сережки прицепив к нему килограммовую гирьку.

Это была та самая блондинка в парчовом платье, что затащила меня во тьму и вот сюда, не знаю

куда.

— Моя миара очень сильно волновалась и переживала — совершенно обычное состояние для

невесты перед свадьбой, и я велела служанке добавить ей в чай настойку иржи. Дурочка плеснула

от души, а я, каюсь, не досмотрела, и вот результат — леди Даниэла не понимает, что говорит.

— Хотите сказать, моя невеста не в себе? — скрипнул зубами монарх.

— В себе, не в себе — разве это имеет значение? — философски отозвалась женщина. — Леди

Даниэла так долго грезила об этом дне и, уверена, не простит ни мне, ни себе, если свадьба

отложится из-за моей оплошности.

Его величество слегка перекосило, но он быстро взял себя в руки и сказал уже невозмутимо,

обращаясь к вконец раскрасневшемуся от волнения священнику:

— Продолжайте, святой отец.

Видимо, отсрочка свадьбы не входила в его планы.

— Невеста согласна выйти за меня замуж.

Минуточку… Не согласна я! Не. Сог. Лас. На! Что тут непонятного?!

— Но…

Я даже не заметила, как возле меня оказалась эта ведьма. Вроде бы только что рядом с королём

стояла и тут на тебе — уже шепчет-шипит мне на ухо:

— Молчи или я превращу тебя в жабу. А о том, чтобы вернуться назад в свой мир, тебе и вовсе

придётся забыть!

В свой мир… Если я не в своём, тогда получается, что в чужом? С чужим женихом, чужой грудью и

просто потрясающим выбором: или в монастырь, или в жабы, или в королевы.