ярких пышных платьицах.

— Счастья, счастья, счастья…

Редфрит даже ухом не повёл в их сторону. Отмахнулся раздражённо от пролетавший рядом

красотки, как от какой-нибудь назойливой мухи, задев бедняжку своей ручищей. Та испуганно

ойкнула, уронила корзинку и, пряча слёзы в глазах, полетела её подбирать.

— А можно осторожнее?

С моими глюками.

Я очень надеялась, что и Редфрит тоже окажется одним большим глюком, который в самом

ближайшем будущем рассосётся в воздухе. Но воображаемый король что-то не спешил

рассасываться и казался более чем реальным, а уж его «нежнейшие» прикосновения и подавно.

Проигнорировав мой вопрос, он снова схватил меня за руку и, сбежав по ступеням под громкие

рукоплескания гостей, подтащил к помпезно украшенной карете цвета слоновой кости с золотым

гербом на дверце. Видимо, специально под свой прикид подбирал — королевский мундир пребывал

в полнейшей гармонии с допотопной повозкой.

— Прошу, моя королева, — произнёс он сухо, да ещё с такой интонацией, будто вместо этого хотел

сказать: «Скорее забирайся внутрь, су…!».

Ну в общем, вы поняли кто.

Пришлось забираться, хоть и получилось это не с первого раза. Незнакомый муж уселся напротив,

но, прежде чем экипаж тронулся, в него заглянула та, которая действительно являлась самой

натуральной дамой на букву С — похитившая меня ведьма.

— До встречи во дворце, Даниэла. — Дама С выразительно на меня посмотрела, после чего перевела

взгляд на короля. — Ваше величество, ещё раз примите мои самые искренние поздравления.

От этих искренних поздравлений у его величества дёрнулся правый глаз.

Дверца кареты захлопнулась, послышалось громкое лошадиное ржание, удары копыт по мостовой, и

экипаж сорвался с места, быстро увозя нас от церкви.

Редфрит смерил меня взглядом, таким, от которого всё внутри меленько задрожало.

Сфокусировавшись на декольте с чужими прелестями, он скучающе заявил:

— Надеюсь, от тебя хотя бы будет толк в постели, Даниэла. Сегодня ночью я это выясню. А хотя… —

Он будто задумался над чем-то, а в следующую секунду по его лицу змеёй скользнула усмешка. —

Зачем откладывать до ночи то, что можно сделать прямо сейчас. В конце концов, теперь ты моя

жена.

Выдав весь этот кошмар, тиран в одно мгновение оказался рядом и, бесцеремонно схватив меня в

охапку, впился мне в губы пыточным поцелуем.

— Ум-м… — промычала я, упираясь ладонью ему в грудь и чувствуя, как губы начинают гореть от

нежеланных прикосновений чужих губ.

— Что, не нравится? — Не теряя времени, мерзавец принялся шарить по моей-не моей груди

пальцами, а потом грубо сжал её. Так, что я охнула от этого подлого приёма. — Ну ты ведь сама

этого хотела. Даниэла!

— Вот этого точно не хотела! — возмутилась я, прицеливаясь к щеке короля.

Интересно, за пощёчину меня казнят? Или, может, получив оплеуху, его величество только

укрепится в своём желании разложить меня вот на этом сиденье и сделать своё чёрное дело.

Продолжая удерживать меня одной рукой, другой этот мужлан уже вовсю задирал мне юбку…

много юбок, а я (видимо, на нервной почве) злорадствовала в мыслях.