|
- Муть с начала до конца. Вы, например, знаете, что такое Луна? - Нет, не знаю. - Пижоните. Знаете прекрасно и ужасно довольны тем, что знаете. А я вот не знаю, ничего вы мне не доказали. Луна и Солнце - это одно и то же, на мой взгляд, просто ночью из-за холода это светило светит иначе. - Ну-ну, - сказал он. - Любопытно. - Бросьте вы ваши "ну-ну". Тоже мне небожители. - А вы психопат, - так же лениво сказал он, повернулся и пошел назад. Мы пошли с Таней дальше, и больше никто уже к нам не цеплялся. - Не знаю, зачем ты с этими ребятами связался, - проговорила Таня. - Терпеть не могу таких, как они. - Каких? Они такие же, как все. Чем ты от них отличаешься? Тоже любишь джаз и все такое... - Я всю жизнь работаю! - почти закричал я. Непонятно, почему все это меня так сильно задевало, еще вчера я бы только хихикнул и смолчал, а сегодня вот ругаюсь, кричу. - Я всю жизнь работаю, - повторил я, останавливаясь у какой-то витрины. - Всю жизнь работаю, как ишак, и только тех люблю, кто работает, как ишаки. Я ишаков люблю, чудаков, а не таких умников! - Работаешь ты только для пижонства, - сказала она, поворачиваясь лицом к витрине. - Молодец! - засмеялся я. - Умница! - А для чего же еще? - Чтобы жить, понимаешь? Чтобы есть! Ням-ням мне надо делать, понимаешь? - Мог бы спокойно работать в газете. - Кабы мог, так и работал бы, - сказал я и тоже повернулся к витрине. На витрине в левом углу красовался Рубинштейн, вырезанный из фанеры. Отличный такой Рубинштейн, с гривой волос, с дирижерской палочкой. А в правом углу - лупоглазый школьник, похожий на Микки-Мауса, с карандашами и тетрадками в руках. Это был магазин культтоваров и канцпринадлежностей. - Ну чего тебе от физика-то нужно было? - спросила Таня. - Ничего, просто чтобы он отшился. На самом деле я ругал себя за ссору с физиком. Я тоже оказался пижоном, проявляя свой дурацкий снобизм, прямо выворачивался весь, куражился, вроде Барабанчикова. Но мне действительно хотелось, чтобы он ушел. Хороший ты или плохой - уходи, физик! Мы замолчали и долго молча разглядывали витрину, она - Рубинштейна, а я мальчика. Вдруг она прикоснулась к моей груди. Я посмотрел: оказывается, рубашка у меня была грязная. - Что это? - прошептала она. - Улица Лабораториум, да? - Глупости какие, - громко сказал я. - С чего ты взяла? - Ты так же пачкался тогда, когда лазал в башню. - Нет, это в другом месте, - я застегнул пиджак. - Что ты мне хотела сказать? - Ах да! - Она поправила волосы, глядя в витрину. - Ты подал на развод? - Да. А ты? - Я тоже. - Прекрасно, - я шутовски пожал ей руку. - Встречный иск. А что ты написала? - Ну что? - она пожала плечами. - Как обычно: не сошлись характерами. А ты? - А я написал, что меня не устраивает твой идейный уровень, что ты не читаешь газет, не конспектируешь и так далее. - Ты думаешь, это сработает? - засмеялась она. |
