— Я уже твой, — сказал Себастьян.

Несколько магов шагнули вперед, а некоторые отступили и выскользнули за дверь. Их никто не удерживал.

— Вы приняли правильное решение, — сказал Джейми, когда последний маг присягнули ему. — Я собираюсь дать метку Джеральда всем нам, так что мы все могли бы делиться силой. У нас есть два демона, которые будут делить власть сейчас с нами. Ник дал это мне, и я разделю это с вами. Будет меньше энергии, чем раньше, но ее будет достаточно. И больше никаких убийств.

Син запомнил лица магов, которых не обрадовала мысль, что больше никаких убийств не будет, тех, кто даже на мгновение пришел в ярость из-за потери мощности. Всегда полезно знать, кто думает, что продешевил.

— И для тех из вас, кто остался, — сказал Мэй.

— Или для тех, кто сможет изменить картину мира, — сладким голосом встряла Син, задержав многозначительный взгляд на каждом из недовольных.

— Все вы теперь несете метку Джеральда, — продолжала Мэй. — Это общий канал, объединяющий магов ковена, а так же, канал, черпающий сил у демонов. Ник заключил сделку с Анзу: после того, как тело Джеральда умрет, ему подберут другого носителя. Каждый, кто продолжит приносить людей в жертву демонам, станет следующим, кто будет отдан демону в свое время. Это касается даже тех, кто сейчас ушел. Любой маг в Англии, убивающий людей, будет скормлен демонам. Целый ковен жертв, помеченных Джеральдом. Он настолько возгордился, что изобрел метку, позволяющую обладать большей властью, что готов был приносить в жертву невинных людей. Не важно, так ли уж невинны были эти люди, совершались ужасные вещи. Ярмарка тоже скармливала людей демонам.

У Син не осталось времени задуматься о своей вине, потому что Анзу в облике Джеральда двинулся к ней. Она вспомнила о своем обещании.

Тело Джеральда уже менялось, Анзу перекраивал его по собственному вкусу: зловещая красота распространялась со скоростью лесного пожара, волосы засияли золотом. Он остановился напротив Син, молчаливый и терпеливый, какими могут быть лишь демоны. Анзу едва коснулся её руки и дернул подбородком в сторону двери, показывая, что хочет уйти. Син подошла к нему, отделяясь от остальных, если он захочет дать волю гневу, лучше, если рядом никого не окажется, кроме неё.

— Я никогда не пойду с тобой, — мягко сказала танцовщица. — Я и не собиралась это делать. Я солгала. Люди так делают.

Она закрыла глаза и склонила голову, ожидая расплаты.

Он мог убить ее сейчас, если бы захотел. Син отказалась показывать страх и держалась бодро. Конечно, она рисковала, превращая себя в разменную монету в демонических играх, но она никуда не собиралась идти. Она не продается. Время ожидания тянулось бесконечно, а потом она ощутила прикосновение. Свет хлынул из-под пальцев Анзу, растворяя боль от раны на её животе. Син подняла голову. Лицо демона почти полностью изменилось — золотое и застывшее, как витраж на оконном стекле. Он не убил её. Вместо этого, Анзу медленно кивнул и отступил, задержав на мгновение над ней руку, но не касаясь, в своеобразной демонической версии прощания.

Син задалась вопросом, если бы он мог говорить, чтобы он сказал ей? Что она сможет полюбить его, если он станет слушать всё, что она рассказывает о любви, что станет делать для неё приятные вещи, что смог бы научиться чему-то у Ника? Но он лишился дара речи. Она никогда не узнает об этом.

Анзу задержал взгляд на Нике перед уходом, тот пристально посмотрел в ответ. Его друг в прошлой жизни, его враг в нынешней. Демоны выполнили условия сделки, подумалось Син.

Демон исчез за дверью и все присутствующие разом расслабились, стряхивая молчаливое оцепенение ужаса. Они победили. Больше не нужно бороться за власть и место под солнцем, теперь у них все это есть.