Сюзанна стояла твердо, сохраняя спокойный взгляд:

— Больше тебе не удастся навредить мне.

— Не заблуждайся. Удостоверься, что твои сопляки не болтают повсюду эту чушь о наполовину брате. И, если еще хоть раз они где-то упомянут об этом… — он усилил захват и вздернул ее на цыпочки, — ты очень пожалеешь.

— Забирай свои угрозы и — вон из моего дома.

— Твоего?

Дюмонт схватил Сюзанну за горло.

— Запомни, он до сих пор твой лишь потому, что мне не нужен этот разваливающийся обломок прошлого. Только дай повод, и я протащу тебя через судебный ад. А на все это время заберу детей себе. Этим недоумкам просто необходима хорошая швейцарская школа-интернат, именно там они и окажутся, если не будешь держать язык за зубами.

Бакстер увидел, как изменился ее взгляд, но не от страха, которого он ожидал. Вместо ужаса запылала ярость. Сюзанна подняла руку, но не успела наброситься, потому что кто-то отдернул Бакса и швырнул на пол. И тут заметила Холта, схватившего Дюмонта за шиворот и ударом пославшего прямо на стол эпохи Людовика ХV.

Никогда раньше ей не приходилось видеть во взгляде человека такую жажду убийства, как сейчас у Брэдфорда, обрабатывающего кулаками физиономию Бакстера.

— Холт, не надо…

Сюзанна ринулась вперед, но ее перехватили за запястье с удивительной силой.

— Не лезь, — рявкнула Коллин, глаза сверкали на мрачном лице.

Брэдфорд жаждал убить подонка и убил бы, если бы слизняк сопротивлялся. Но Бакс резко обмяк в беспощадной хватке, из носа и рта сочилась кровь.

— Слушай сюда, козел.

Холт шваркнул ублюдка об стену.

— Коснись ее хоть пальцем и сдохнешь.

Трясясь и поскуливая, Бакстер нащупал носовой платок:

— Тебя арестуют за нападение.

Приложив ткань к носу, струхнувший мерзавец огляделся вокруг и увидел застывшую в дверях террасы Иветт.

— Ты напал на меня и угрожал моей жизни, и у меня есть свидетель.

Дюмонт впервые почувствовал вкус унижения и тут же возненавидел его. Потом метнул взгляд на Сюзанну:

— Ты еще пожалеешь.

— Она — нет, — вставила Коллин, прежде чем Холт поддался искушению вбить беспощадный кулак в глумливую пасть. — А вот ты — жалкая, трясущаяся, бесхребетная свинья, — точно пожалеешь.

Гранд-дама, тяжело опираясь на трость, направилась к презренному негодяю.

— И будешь жалеть до конца своей никчемной жизни, вернее того, что от нее останется, если когда-нибудь хоть раз коснешься своим поганым пальцем любого члена моего семейства. И не обольщайся насчет своих способностей нагадить нам, я тебя просто уничтожу. И, чтобы ты не сомневался в моих возможностях, сообщаю свое имя — Коллин Тереза Калхоун. Я в состоянии минимум дважды купить и продать тебя с потрохами.

Взбешенная фурия брезгливо оглядела убогого человечка в запачканном костюме с приложенным к носу окровавленным шелковым платком.

— Интересно, что скажет губернатор твоего штата — кстати, по удивительному совпадению, еще и мой крестник, — если я ненароком упомяну об этой сцене.

Затем медленно удовлетворенно кивнула, когда увидела, что прекрасно понята.

— А теперь, ничтожество, вон из моего дома. Молодой человек… — Коллин повернула голову к Холту, — будьте любезны показать нашему гостю выход.

— С превеликим удовольствием.

Брэдфорд за шкирку поволок Дюмонта в холл.