|
В бистро напротив почты он залпом выпил стакан горячего грога. Детишки в это время смотрели на него во все глаза, прильнув лицами к стеклам окна. Вистреам проснулся. Его жители волновались, нервничали, смотрели на море или спускались к берегу. Новости быстро распространялись, обросшие деталями, искаженные. По дороге Мегрэ встретил старого рыбака, который освободил его на рассвете. - Ты не рассказывал, что... - Я сказал, что нашел вас... - с безразличным видом ответил рыбак. Комиссар дал ему двадцать франков и зашел в гостиницу переодеться. Его сильно знобило. Бросало то в жар, то в холод. Он оброс щетиной, а под глазами были мешки. Однако, несмотря на усталость, голова у него работала четко. Даже быстрее обычного. Он успевал все увидеть вокруг себя, отвечать людям, задавать вопросы, неуклонно следуя при этом логике своей мысли. Было около десяти часов, когда он вернулся на почту. Люка заканчивал телефонные звонки. Телеграммы были уже отправлены. На его вопрос жандармы ответили, что пока ничего не замечено. - Мадемуазель, господин Гранмэзон не заказывал телефонного разговора? - Час тому назад... С Парижем... Она назвала ему номер. Заглянув в телефонный справочник, он понял, что речь шла о коллеже "Станислав". - Мэр часто заказывает этот номер? - Довольно часто. Кажется, это пансион, где находится его сын. - Правильно, у него ведь есть сын. Лет пятнадцать, не так ли? - По-моему, да. Но я его никогда не видела. - Господин Гранмэзон не звонил в Кан? - Нет. Это ему звонили из Кана. Кто-то из его родственников или служащих, потому что звонили из дому. Затрещал телеграф. Депеша в порт: "Буксир Атос будет рейде полдень. Подпись: пароходство Трувиля". Наконец звонок из полиции Кана: - Госпожа Гранмэзон прибыла в Кан в четыре часа утра. Ночь провела дома, на улице Дюфур. Только что выехала на машине в Вистреам. Когда Мегрэ из порта взглянул на берег, то увидел, что море отступило уже далеко и севшая на мель шхуна оставалась почти на полпути между водой и дюнами. Капитан Делькур выглядел мрачным. Все с тревогой глядели на горизонт. Сомнений не оставалось. С отливом ветер стих, но к полудню, когда начнется прилив, разразится настоящая буря. Это ощущалось по цвету неба, болезненно серому, и по коварному зеленому цвету волн. - Мэра никто не видел? - Он передавал мне через служанку, что ему нездоровится и что он мне поручает руководить операцией. Засунув руки в карманы, Мегрэ медленно направился к вилле. Позвонил. Прошло около десяти минут, прежде чем ему открыли. Служанка хотела что-то объяснить. Не слушая ее, Мегрэ пошел по коридору. У него был такой решительный вид, что она осеклась и побежала к двери кабинета. - Это комиссар! - крикнула она. Мегрэ вошел в комнату, обстановка которой ему уже была знакома, бросил шляпу на стул и кивком головы поздоровался с человеком, полулежавшим в кресле. Следы вчерашних побоев на лице стали еще более заметны: они были уже не красными, а синими. Ярко пылал камин. Лицо господина Гранмэзона выражало решимость молчать и даже не замечать посетителя. Мегрэ повел себя так же. Он снял пальто и, подойдя к камину, повернулся спиной к огню, как человек, который думает только о том, как бы ему согреться. |
