Спенсер снова рассмеялся и, выглянув в проход, осмотрел салон. По той раскованной и радостной атмосфере, которая царила там, сразу было видно, что вокруг заядлые и здоровые духом болельщики, для которых сейчас нет ничего важнее, чем, освистав команду противника, триумфально отметить победу своих.

По правую руку от Спенсера сидела супружеская пара, с головой ушедшая в чтение отливающих глянцем спортивных журналов. Позади них четыре друга уже начинали наполнять спиртным бумажные стаканчики, намереваясь, по всей видимости, провести так всю ночь, подогревая этим верным способом энтузиазм в обсуждении заслуг своих любимых игроков. Обрывки их разговора долетали до Спенсера, будто бы это происходило на стадионе: «Хаггерти? Хаггерти! Что ты мелешь?! Да он еще не дорос до Гандерболта. А… вот этот… ну, этот еще куда ни шло». За этой слегка подвыпившей четверкой сидели другие типичные представители болельщиков со значками своей команды. Это были здоровяки с разгоряченными лицами, готовые уже сейчас сыграть в матче, который собирались посмотреть в Ванкувере.

Спенсер повернулся к своему соседу. С профессиональным вниманием к деталям он тут же отметил хорошо сшитый, но скромный костюм, правда, уже изрядно помятый, неудачно подобранный галстук, волевые складки около рта, седеющие волосы; выражение лица уверенное и властное. «Внешность незаурядного человека», — решил про себя Спенсер. Но тут взгляд его перехватили поплывшие назад за окном голубые огни взлетной площадки.

— Да, я здесь выгляжу, наверное, белой вороной, — чтобы поддержать разговор, продолжил Спенсер. — Но ничего не поделаешь. Признаться, мне нужно провернуть одну торговую сделку, и очень даже крупную.

Его сосед вежливо осведомился:

— А что вы продаете?

— Грузовики. И довольно успешно.

— Вот как! А мне всегда казалось, что этим занимаются местные агенты компаний.

— Верно. Но меня вызывают, как правило, когда попахивает крупной суммой. Ну, когда речь идет, скажем, о тридцати или даже, бывает, ста грузовиках. По правде говоря, меня недолюбливают эти местные агенты, они считают, что поскольку я из главного управления, то в сделках мне все карты в руки. В нашем бизнесе свои особые сложности. Но все же можно жить.

Спенсер потянулся было за сигаретой, но тут же остановился:

— Черт, курить нельзя. Мы ведь еще не поднялись.

— Вроде бы нет.

— Ну, ничего. — Спенсер вытянул вперед ноги. — Ох, и устал же я!.. Понимаете, выпадают такие отвратительные деньки, когда с досады готов лезть на стенку.

— Да, бывает.

— Сначала этот гусь вдруг заявил, что ему больше подходят грузовики нашего конкурента. Но когда я все-таки договорился с ним и должен был заключить сделку этим же вечером за ужином, а на следующий день быть уже дома, вдруг приходит телеграмма, из-за которой мне надо все бросать и срочно лететь в Ванкувер, потому что там ускользает из рук очень выгодный контракт. И вот, чтобы спасти дело, ваш покорный слуга должен быть в Ванкувере не позднее завтрашнего полудня. — Спенсер тяжко вздохнул, но тут же сладко потянулся и с наигранной серьезностью сказал соседу: — Послушайте, если вам нужно сорок или пятьдесят грузовиков, то я могу устроить по очень сходной цене.

Его сосед рассмеялся:

— Нет, спасибо, боюсь, что мне ни к чему столько грузовиков. Это несколько не из моей области.

— А что у вас за область?

— Медицина.