Что если эта записка — тоже шарада, игра в слова? Тогда что она означает?

— Время истекло, — объявил мистер Кимпал. Сдавайте ваши работы.

— Ой, не может быть! — пробормотал я и посмотрел на свой листок. Я не написал на нем ни слова.

Я старался изо всех сил. Но никак не мог выбросить импа из головы.

После большой перемены я вошел в кабинет джаза на очередную репетицию и огляделся. Тери возилась со своим кларнетом.

«И она может оказаться импом», — подумал я.

Или мистер Келли. Или тот толстый парень, который играет на тубе.

В кабинет заглянула миссис Симпкин и приветливо махнула рукой нашему учителю.

Она тоже показалась мне подозрительной.

Я снял с полки свой футляр с саксом. Встал на колени и хотел его открыть — но тут увидел, что к футляру приклеен липкой лентой белый листок бумаги.

— Ого! Что это такое? — пробормотал я.

Я сорвал листок с футляра. И уставился на красные буквы, нацарапанные на нем:

«КТО ПРОЧТЕТ МОЕ СЛОВО, ПОТЕРЯЕТ ГОЛОВУ».

— Ого! — раздалось за моей спиной. Я оглянулся.

Там стояла Тери и читала через мое плечо эту записку.

— Сэм, будь осторожней, — тихонько сказала она.

Я швырнул записку на пол.

— Я не боюсь всяких дурацких записок, в которых нет ни малейшего смысла! — сердито воскликнул я.

Потом я схватил футляр и открыл его. Достал оттуда две части саксофона.

Стал насаживать мундштук. И остановился.

Подожди-ка. Что-то тут странное. Что-то не так.

Я хотел положить сакс назад в футляр. Но не смог.

Мои пальцы крепко прилипли к инструменту. Я попытался оторвать их.

Нет, не получалось. Они не отлипали от саксофона.

— Эй! — крикнул я.

Я потряс руками. Они все равно не отлипали.

С бешено стучащим сердцем я уставился на саксофон с мундштуком. Кто-то полил их толстым слоем клея.

Как я ни старался, мне не удавалось оторвать руки.

— Мистер Келли! Помогите мне, пожалуйста! — крикнул я и сам не узнал свой голос — он прозвучал пронзительно и пискляво.

Несколько ребят повернулись ко мне.

Мистер Келли разговаривал в это время с барабанщиками. Он повернулся, увидел, что я сижу на полу возле футляра с саксом, и поспешил ко мне.

— Сэм, в чем дело?

Я поднял руки вместе с саксом.

— Я прилип, — сообщил я. — Мои руки приклеились к инструменту.

Мистер Келли разинул от испуга рот. Он присел возле меня на корточки и осторожно потянул за мундштук.

— Видите? — спросил я. — Я очень крепко прилип.

Он нахмурился и поглядел на мои руки.

— Давай-ка посмотрим, что мы можем сделать, пробормотал он.

Он схватил пальцы на моей левой руке и попытался их оторвать.

Нет. Они не послушались.

Он взялся за саксофон и дернул его изо всех сил.

Я услышал треск разрыва — и тут же по моей руке пробежала оглушительная волна боли.

— ОЙ! СТОЙТЕ — НЕ НАДО! — завопил я. МОЯ КОЖА! МОЯ КОЖА РВЕТСЯ!

Глава XVI

ПАЦИЕНТ «НЕОТЛОЖКИ»

Мистер Келли позвонил моим родителям. Он сказал им, чтобы они встретили меня возле отделения «неотложки».

Он помог мне подняться на ноги и отвел к своему автомобилю, стоявшему на учительской парковке. Когда я шел по коридору с приклеенным к моим рукам саксом, все ребята провожали меня взглядами.

Некоторые принимали все за шутку, но их смех обрывался, когда они замечали боль, написанную на моем лице.