В декабре боевик-эсер с балкона бросил бомбу в экипаж ялтинского градоначальника Думбадзе, славившегося самодурством. Взять террориста живьем не удалось, он застрелился. Тогда уцелевший, хоть и контуженный генерал приказал спалить дом со всем имуществом, не разбираясь, причастны ли владельцы к покушению. (Оказалось, что непричастны, и правительству пришлось выплачивать изрядную компенсацию.)

Впрочем, в 1907 году внимание прессы и общества было в первую очередь обращено не на террор, который давно стал частью повседневной жизни, а на премьера Столыпина и его сложные отношения с парламентом (что само по себе уже являлось симптомом некоторой нормализации).

Вторая Дума, оказавшаяся еще менее неудобной для правительства, чем первая, была избрана в январе и начала свою работу в феврале.

Конфронтация обозначилась сразу же. Шестого марта Столыпин произнес программную речь, в которой известил депутатов о предстоящих реформах, но в то же время твердо дал понять, что правительство давлению не поддастся. Речь закончилась словами: «Не запугаете».

Десятого мая Петр Аркадьевич произнес еще более знаменитую речь, где, говоря о том, как аграрная реформа преобразует страну и убережет ее от потрясений, сказал: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!»

Вообще думские выступления — членов правительства, правых депутатов, левых — очень способствовали переводу политической борьбы из кровавого в полемическое русло.

При этом нельзя сказать, что Дума была всего лишь клапаном для выпуска общественного раздражения. При всей ограниченности своих полномочий в апреле она отказалась рассматривать законопроект о военно-полевых судах — и указ утратил силу, скоротечные расправы прекратились.

Отношения между правительством и парламентом обострились до предела, и столыпинское окружение стало готовить почву для роспуска неуправляемого представительного органа.

Повод нашелся быстро. В столичном гарнизоне существовала «Военная организация РСДРП», члены которой занимались пропагандой среди солдат. Как водится, двое участников работали на Охранку. Дождавшись доказательств, что подпольщики связаны с депутатами-социалистами, Столыпин поставил перед Думой ультиматум: или она отстраняет от заседаний всю социал-демократическую фракцию, а шестнадцать ее членов за участие в военном заговоре лишает неприкосновенности, — или будет распущена. Пойти на это парламент, разумеется, не мог, и два дня спустя, 3 июня, вторая Дума прекратила свою деятельность. Произошел так называемый «Третьеиюньский переворот».

Заседание Думы в Таврическом дворце

Третья по счету, тщательно отфильтрованная Дума, уже не создававшая правительству серьезных проблем, открылась 1 ноября.

На протяжении года размах революционного движения постепенно сокращался. Главной причиной была активная политика правительства, действовавшего не только репрессивно, но и конструктивно. Аграрная реформа создавала у народа ощущение, что жизнь можно изменить и без бунта; Общество увлеклось парламентским шоу и думскими избирательными кампаниями. Оппозиционный лагерь, расколовшись на «эволюционеров» и революционеров, продолжал дробиться и дальше. Либералы разделились на «системных» (октябристы) и «несистемных» (кадеты), революционеры — на сторонников вооруженной борьбы и на пропагандистов.