Но окончание «стабильности» и рост протестных настроений побуждали министерство внутренних дел открывать эти опорные пункты государственной самозащиты всё в новых и новых регионах. К 1908 году охранных отделений в стране насчитывалось уже больше трех десятков.

К этому времени всё, что можно, было давно «зачищено». В ходе борьбы с беспорядками 1905–1907 годов были отправлены за решетку 28 000 человек, вынесено две с половиной тысячи смертных приговоров. Тюрьмы и каторга были переполнены политическими. Свою непосредственную работу тайная полиция успешно выполнила.

Филеры «под прикрытием»

Руководили ею, как правило, люди весьма неглупые. Некоторые из них отлично понимали, что истинная проблема вовсе не в подпольщиках-революционерах, а в противостоянии между Властью и Обществом.

В аналитической записке директора Департамента полиции В. Брюн-де-Сен-Ипполита от 2 сентября 1914 года давался очень точный анализ внутриполитической ситуации. Констатировалось, что «первенствующее руководящее значение» в «революционной смуте» играют вовсе не эсеры и эсдеки, «физическая сила» революции, а «оппозиционная часть общества» и прежде всего кадеты, «лицемерно отвергающие насилие». И далее предсказывались будущие события: «…На том этапе движения, до которого доведет общее мятежное выступление революционных сил, представители кадетской партии займут важнейшие правительственные посты, почему будут достигнуты расширение свободы слова, союзов, собраний и т. п., то есть создадутся такие условия, при которых усиленная социалистическая пропаганда и агитация почти не будут встречать противодействия, что, в свою очередь, ускорит приближение к осуществлению программы всех социально-революционных партий — к водворению в России республики».

Эти доводы и прогнозы никого не убедят и ничего не изменят. Всё так и случится, а полицейский Нострадамус в 1918 году застрелится.

Разумеется, полиция не может вырабатывать политический курс, ее задача — обеспечивать его выполнение. И все же Охранка несла на себе изрядную долю ответственности за кризис государства. Искореняя революцию, она совершала деяния, вред от которых перевешивал все сыскные успехи.

«Грязные руки» и «чистые руки»

Внутри руководства спецслужб происходила борьба двух течений. Одно, вполне обычное для полицейского государства, исходило из тезиса, что на войне все средства хороши и что, не запачкавшись, грязь не уберешь. Деятели этого сорта, как правило, отлично справлялись с тактическими задачами: кого надо выслеживали и вылавливали, умело внедряли шпионов, ловко использовали провокаторов — в общем, были превосходными оперативниками.

Но было и другое течение, заботившееся о престиже государственной власти и не желавшее пачкать руки недостойными методами. Когда у руля оказывались начальники подобного образа мыслей, полиция работала менее эффективно, зато ее больше уважали.

Состязание двух этих методик, у каждой из которых имелись свои плюсы и минусы, представляет собой весьма интересный сюжет.

Панический страх перед «Народной волей», которая долгое время оставалась неуловимой и в конце концов убила императора, заставила полицию не церемониться в розыскной работе. С начала восьмидесятых годов установилась ситуация, при которой самую быструю карьеру делали служаки, не гнушающиеся никакими методами.

Самой яркой «звездой» тайных операций слыл Петр Рачковский.

В молодости он был арестован по подозрению в связях с народовольцами, согласился стать тайным сотрудником и оказался столь полезен, что его откомандировали в Европу руководить заграничной агентурой.