– Что вы хотите этим сказать? – подозрительно спросил Кромвель.

– Своим необдуманным заявлением вы чуть было не занесли себя в списки врагов Единого. Это очень опасная работа.

– Не пытайтесь меня запугать. Великобритания – не Польша, у нас есть чем ответить.

– А вы не пытайтесь казаться наивным. Я потратил четыре года на создание единой и мощной Великобритании, – Джонс вежливо поклонился Марии, – какая она есть сейчас. В ответ на ваши анекдотичные претензии проще всего пообещать удовлетворить их все.

– В чем подвох?

– Никакого. Великобритания выходит из договора по боевым пароходам – чудесно, возвращаем их стоимость. Хотите таможню – еще лучше, британские товары попадут в Европу тоже с пошлинами, по новой цене они никому не нужны. Вас не устраивает ситуация с английским регентом у Карлоса, нет проблем, завтра сменим на французского. Хотите бороться с пиратами сами, тоже не беда, посмотрим, как справитесь без корветов. С церковью совсем просто, закроем больницы при храмах и объясним родственникам умерших, что вина в отсутствии медицинской помощи лежит на Кромвеле. Не Оливере, а нынешнем, Ричарде по кличке Queen Dick.

Премьер-министр затрясся и побелел от оскорбления. Dick – уменьшительное от имени Ричард, а еще бранное слово. Прозвище означало нечто невозможное и неприличное, как мужской орган у королевы. Оно передавало всю нелепость данного субъекта.

Вмешалась императрица.

– Проблема не в том, что он может внести в парламент все перечисленные бредни. Даже если найдутся идиоты, готовые проголосовать «за», ни я, ни Вильгельм не подпишем ничего подобного. Как только депутаты поймут, куда ведут предложения Кромвеля-младшего, его даже не переизберут, удавят в коридоре.

– Ваше величество, быть может, просто обождем вменяемого премьера?

– Долго. Парламент останется парализованным на несколько месяцев. Я не закончила. Наш молодой политик уже успел публично наобещать, что выставит претензии Франции. Ему как-то надо выкручиваться.

Джонс повернулся к «молодому», который собирался праздновать свое 44-летие.

– Сначала узнаем, принимает ли Дик наши условия игры.

– Перестаньте называть меня так.

– Хорошо. Но это последняя уступка со стороны Франции. Да, чуть не забыл, – Джонс протянул парламентарию четыре листочка. – Тут масса любопытного, как наш новый друг провел время между лорд-протекторством и премьерством.

Кромвель сменил цвет с бледного на пунцовый, продемонстрировав завидную гибкость кровеносной и нервной системы, затем сгреб бумажки себе.

– Берите-берите, я оставил копии ее величеству, а оригиналы у меня в Париже. Кстати, как поживает Вильгельм? И я давно не видел августейшего наследника, – Джонс переключил беседу в светское русло, игнорируя третьего собеседника и давая собраться ему с мыслями.

– Я готов, – сдался Кромвель.

– К чему?

– Снимаю все претензии.