Римо скрестил руки на груди.

– Замечательно... – пробормотал он. – Кажется, скоро конец.

Тут вдруг пристяжной ремень у него расстегнулся, и Римо увидел перед собой босую стюардессу Она наклонилась и что то горячо зашептала ему на ухо.

– Сама соси! – огрызнулся Римо.

Когда вернулся мастер Синанджу, ученик не преминул ему пожаловаться:

– Знаешь, эта нахалка хотела, чтобы я сосал пальцы ее ног!

– Развратные женщины, населявшие Римскую империю до ее падения, настаивали на том, чтобы быть сверху...

– Ну и что такого?

– Если подобные идеи укоренятся повсеместно, Дому Синанджу придется подумать о том, чтобы перебраться в Персию. Кстати, монеты у тебя сохранились?

– Конечно.

– Дай ка взглянуть.

Ученик протянул Чиуну монеты.

– О чем они говорят тебе, Римо? – спросил учитель.

– О том, что их надо потратить, пока курс благоприятен.

– Нет, ты безнадежен!

Римо усмехнулся.

– Но пока что всегда сверху.

Он выглянул в иллюминатор. Самолет как раз пролетал над гористой местностью.

– Похоже, это кратер Метеора, – сказал Римо Чиуну, увидев пейзаж, хорошо знакомый с детства по картинкам и фотографиям из учебников и журналов.

– Я вижу только большую дыру посреди пустыни.

Римо извлек из бумажника сложенный вчетверо листок бумаги и развернул его.

С наброска, выполненного черным фломастером, смотрела молодая женщина. Печальные глаза, длинные темные волосы, красивый овал лица... Рисунок был сделан художником полицейским со слов Римо, описавшего ему дух матери, впервые явившийся ему несколько месяцев тому назад. С тех пор Римо постоянно носил портрет при себе.

– Она говорила, что мой отец иногда обитает среди звезд, а иногда отправляется туда, куда упала большая звезда, – тихо заметил Римо.

– Да там только дырка в земле, ничего больше. Никакой звезды!

Римо нажал кнопку вызова, и к нему тут же слетелись все до одной стюардессы, на ходу поправляя прически, одергивая юбчонки и подкрашивая губки.

– Над каким штатом мы сейчас пролетаем? – спросил он у всех сразу.

– Вылижи мои пальчики до блеска, тогда скажу, – пискнула одна.

Но ее тут же отшвырнула в сторону конкурентка.

– Аризона! – хором выдали остальные.

– Благодарю. – Римо взмахнул рукой, как бы давая понять, что больше в их услугах не нуждается. Но девушки все не уходили. Тогда он нарочито медленно и аккуратно стал складывать рисунок, потом вложил бумажку в пластиковый пакетик и убрал в карман. И все это с таким видом, словно он занят страшно важным делом.

Однако девушки не сдвинулись с места.

– Это ваша мать? – осведомилась одна.

– С чего вы взяли? – удивился Римо.

– У нее ваши глаза, сразу видно.

Услышав такое, мастер Синанджу сорвался с места, точно перепуганная курица, и, размахивая руками, принялся разгонять стюардесс. Девушки разбежались кто куда.

Чиун вернулся к ученику, ожидая бурных проявлений благодарности, но оказалось, что тот спит. Будить его мастер Синанджу не стал.

* * *

Долина, над которой кружили цапли, сплошь поросла алыми маками. Воздух оказался на удивление светлым и прозрачным, хотя, где именно находился источник света, определить было невозможно.

Пробираясь через заросли мака и смешно поднимая при этом ноги, навстречу Римо шел сухонький кореец в длинном одеянии.

– Чиун? – окликнул его Римо.

Кореец приблизился, и стало ясно, что незнакомец просто очень похож на учителя – такой же старенький, с морщинистым пергаментным личиком и ясными орехово карими глазками.