– Ступай, посмотри, – приказала та в свою очередь Омфале.

– Почему я, если Персефона приказывала тебе? – проворчала Омфала.

– Да потому, что ты младшая, – фыркнула Эвридика.

– Когда нибудь я буду старше вас обеих, вот тогда и посмотрим, кто здесь главный. Не для того меня назвали в честь греческой богини, чтоб помыкать мной, как какой то рабыней!

Омфала взглянула на стеклянный щиток, за которым мелькали цифры. Счетчик уже отсчитал примерно сутки, но, судя по индикатору, до открытия сейфа было еще очень далеко.

– Там вроде бы стоит 1999... – пробормотала она.

– Ложь! – взвизгнула Персефона.

– Иди, посмотри сама.

Сестра приблизилась.

– Это ты переставил! – указала она на белого.

– Если бы я мог, – возразил он, – то уж наверняка сделал бы это так, чтобы не пришлось ломать дверь.

– Резонно, – прошептала Омфала.

Обе сестры с ней согласились. И только тут до них, что называется, дошло.

– Ты спас нам жизнь? – воскликнула Персефона.

– Всегда рад помочь. Так где тут золото?

– Оно принадлежит отцу. Не смей его трогать!

– Отцу, который запер родных дочерей, чтоб они умерли тут в подвале, мучительной голодной смертью.

– Oui...

– Тогда не вижу причин быть ему чем то обязанным. – Белый открыл очередной ящик. – А знаете, у вас тут полно яблок.

– Да, обыкновенные ящики с яблоками, – кивнула Персефона.

– Мы любим яблоки, – добавила Эвридика.

– Oui, – подтвердила Омфала. – Очень экзотический фрукт.

Белый выудил из ящика большое красное яблоко.

– И все в воске, – заметил он.

– В воске они лучше сохраняются, – пояснила Эвридика. – Не портятся даже в самую сильную жару.

– Oui, – кивнула Персефона. – Яблоки, они же такие нежные...

Белый подбросил яблоко и взвесил на ладони.

– И очень тяжелые, – продолжил он.

– Такие вот волшебные яблоки. Их отобрали специально, чтобы мы питались ими много недель.

– До самого 1999 года?

Сестрицы небрежно отмахнулись. Стволы автоматов Калашникова так и заходили у них в руках.

– А может, пристрелить его, а? – прошипела Омфала.

– Но он спас нам жизнь, – возразила Эвридика.

– Да что это за жизнь, если теперь у нас нет ни страны, ни отца, ни денег?! – воскликнула Персефона.

– Oui. Без денег – никакой жизни!

– Давайте убьем его и предадимся наслаждениям! – предложила Персефона.

– Oui, давайте! – подхватила Омфала. И дула автоматов одновременно нацелились на белого, который с явным любопытством разглядывал подозрительно тяжелые яблоки.

Разом прогремели три длинные очереди, но Римо уже укрылся среди ящиков. Штабель вздрогнул под ливнем свинца, вокруг разлетелись мелкие щепки. Одна вонзилась в руку Персефоне.

Девушка взвизгнула и уронила автомат.

– Я ранена! Ранена! Теперь истеку кровью и умру!..

– Ну и прекрасно, – заключила Омфала и направила ствол «Калашникова» сестре в грудь. – Позволь в таком случае избавить тебя от излишних мучений.

Дуло плюнуло огнем.

– Ай! – взвизгнула Персефона и рухнула на грязный пол.

Внезапно подскочил белый и в мгновение ока разоружил девушку.

Вслед за первым автоматом и остальные «Калашниковы» полетели в отверстие на полу.

Оставшиеся в живых сестры повалились на колени и начали молить белого о пощаде.

– Но я вовсе не собираюсь убивать вас, – хмыкнул он.