|
– Почему? – Потому, что я не должна была его оставлять. – Я сам встречусь с Маурицио. Я заставлю его вернуть Алессио. – Нет, Росс. Ты не понял. – Она разрыдалась в голос. – Мы проиграли. Тебе придется уйти, Росс. Ты должен обещать, что уйдешь и никогда не вернешься. – А если я этого не сделаю? А если ты уедешь со мной и оставишь все в прошлом – и Маурицио, и Рендолу? – А как же Алессио? – спросила она жестко. – Без него я никогда уже не буду той женщиной, которую ты полюбил. Росс понимал, что так оно и было. Элиана никогда бы не простила себе, что бросила ребенка. Она бы возненавидела себя. А потом и Росса. Да, на этот раз, похоже, выхода нет. Забрать ее – значит потерять ее. Росс закрыл глаза и отвернулся. – Но ты же обещала… – сказал он. – Ты же сама говорила, чтобы я не терял надежду. И его слова, и ее собственные жгли душу. Она прижалась к его спине и всхлипнула: – Прости меня. Я думала, у нас получится. Росс, прошу тебя, не держи на меня зла. Я не смогу с этим жить. Он обернулся и обнял ее. – Помни, Элиана, в любви не бывает второй попытки. – Он опустил глаза, тяжело вздохнул. – Тебе пора. Ты нужна Алессио. – Куда ты уедешь? Назад в Америку? – В Америке меня никто не ждет. Тебе все равно лучше не знать, куда я денусь. – Он поцеловал ее в щеку. – Прощай, любовь моя. Я всегда буду тебя любить. И он, опустив голову, побрел прочь. Вернувшись домой, Элиана пошла в мастерскую и долго молилась. Она молила Господа о прощении, молила сохранить ее ребенка. Она была готова предложить свою жизнь за его, но сама понимала, что сейчас ее жизнь для нее ничего не значит. Ее учили молиться за врагов, поэтому она молилась и за Маурицио, за то, чтобы сердце его смягчилось. И еще она молилась за Росса. В глубине души она знала, что больше всего виновата перед ним. Тяжкий грех – лишить человека надежды. И она не была уверена, что это ей простится. Посреди ночи зазвонил телефон. Элиана спросонья не могла сообразить, где она и что происходит. Наконец она сняла трубку: – Алло! – Элиана, это ты? – Мануэла? Где ты? Где Алессио? – Я с Алессио. Приезжай в больницу Святой Марии. Элиана в испуге замерла. – Что случилось? Алессио в порядке? – Уже да. У него был тяжелый приступ. – Выезжаю. Дорога была пустой, и Элиана доехала до больницы за пятнадцать минут. Мануэла ждала ее в вестибюле. Женщины обнялись. – Я так за тебя беспокоилась, – сказала Мануэла. – Прости меня, Элиана. Мне пришлось послушаться Маурицио. Только так я могла приглядеть за Алессио. – Я все понимаю, Мануэла. Я на тебя не сержусь. – Алессио очень тосковал. У него было несколько приступов, но последний оказался самым серьезным. Мы боялись, что потеряем его. – Боже мой! – воскликнула Элиана. – Сейчас все хорошо, Элиана. Он спит. Они шли по полутемному коридору к палате Алессио. Дверь в одну из палат была приоткрыта. Элиана заглянула в нее и увидела на кровати Алессио. Лицо закрывала кислородная маска, рядом стояла капельница. Она кинулась к сыну, взяла его за руку и опустилась на колени. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Она прижала его руку к своей мокрой от слез щеке. – Я не знала, где ты. Прости меня, Алессио. Я никогда больше тебя не оставлю. Алессио опасливо посмотрел через ее плечо. Элиана обернулась. В углу палаты стоял Маурицио. Он казался таким маленьким и слабым, а она, наоборот, чувствовала себя сильной – к ней вернулась сила матери, охраняющей своего ребенка. |
