— Чем это может быть вызвано? — спросил Харрар.

— Например, массовым вымиранием. Какая-то катастрофа или серия катастроф могла стереть с лица планеты множество видов.

— Это интересный факт, но…

— Нет, это не просто интересный факт, — сказала Нен Йим. — Экосистема функционирует так, словно здесь сохраняется полное разнообразие видов. Зачастую разные виды выполняют роли, для которых они не предназначены.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

— После массового вымирания многие экологические ниши становятся пустыми, и многие виды пользуются появлением нового жизненного пространства — они адаптируются путем естественного отбора и заполняют эти ниши. В конце концов, спустя тысячелетия, опустошенная экосистема снова становится здоровой и такой же разнообразной, как до катастрофы.

— Разве не это случилось здесь, по твоим словам? — спросил Харрар.

— Нет. Отнюдь. Во-первых, вымирание произошло очень недавно. Здесь просто не было времени для той адаптации, о которой я говорила. С другой стороны, виды здесь не адаптировались, чтобы занять новые экологические ниши — они остаются адаптированными к собственным нишам, которые для них предназначила эволюция, но одновременно выполняют функции вымерших видов — без всякой пользы для себя.

Она сделала паузу, чтобы до жреца дошел смысл сказанного, и с удовольствием вдохнула внезапно налетевший ветерок, принесший запах золотой пыльцы.

— Возможно, поможет пример, — продолжила формовщица. — Здесь есть одно растение со своеобразными трубчатыми цветами. Единственный способ его размножения заключается в том, что какое-то членистоногое или другое мелкое существо залезает сначала в одну трубку, затем в другую и переносит в нее липкие выделения первой. Растение приманивает насекомых своей съедобной жидкостью, оно дает этим насекомым пищу — и, как я догадываюсь по косвенным признакам, играет важную роль в их жизненном цикле.

— Звучит логично, — сказал Харрар.

— Да, но только я не могу отыскать насекомое, которое бы питалось этой жидкостью. В то же время я видела, как растения опыляются другим насекомым, чья главная роль в экосистеме — поедание падали. Его жизненный цикл — от яйца до личинки и взрослой особи — целиком завязан на падали. Тем не менее они находят время, чтобы влезать в трубки с достаточной частотой, чтобы их опылять, и при этом без всякой пользы для себя.

— Возможно, ты просто еще не обнаружила, в чем эта польза состоит.

— Если бы это был единственный случай такого поведения, я бы с тобой согласилась. Однако я пришла к выводу, что более половины исследованных мною животных играют роли в этой жизненной паутине, которые явно не соотносятся с их жизненными циклами и физическим строением. Что еще интереснее: я обнаружила, что каждый вид поддерживает что-то вроде контроля рождаемости. Когда мох определенного сорта становится редким из-за поедания его жуками определенного вида, эти жуки начинают откладывать яйца, не оплодотворяя их. Иными словами, экосистема этой планеты гомеостатична: она стремится к абсолютному балансу. Ей удалось выдержать этот баланс даже после невероятной катастрофы и вымирания видов.

— Это тоже звучит логично.

— Для «корабля-мира» — да, потому что там каждое живое существо спроектировано для выполнения определенных функций, а вся система управляется извне — рикйамом на одном уровне и формовщиками на другом. Мутации исключены как нежелательные. Но в естественных экосистемах, которые я изучала по собранным в этой галактике данным, они составляют нормальный порядок вещей.