* * *

Фарон еще раз навел красоту и спустился на кухню. Ему не хотелось возвращаться в Англию, не отведав малышки-француженки. Он возьмет на кухне вина, постучится к ней в номер, предложит выпить — выпивка всегда кстати, а когда почувствует, что дело на мази, выложит свой главный козырь — сигарету. Великан выработал свою особенную манеру курить, элегантную, мужественную. Все женщины были в восторге.

На кухне было темно. Фарон положил на поднос цыпленка и хлеба. Раскопал бутылку вина для Мари. Постоял с минуту, не начиная есть. Она не появилась. Позволил себе сжевать несколько кусков цыпленка — был голоден. И вдруг засмеялся, предвкушая скорую перспективу совокупления. Мари так и не было. Через полчаса взял поднос и поднялся к себе в номер. Сплюнул на пол для верности: если Мари придет к нему в номер, он ее точно не упустит.

Она постучалась через четверть часа; исполин возбудился, возликовал. Вернулась она скрепя сердце — назавтра с утра они выезжали, ей надо было его проинструктировать.

Победно открыл дверь и пригласил ее войти, но Мари шагнула в комнату ровно настолько, чтобы закрыть дверь. Их никто не должен был слышать.

— Добрый вечер, добрый вечер, — любезно произнес Фарон, обхаживая ее.

Он с равнодушным видом закурил, этот фокус с сигаретой действовал всегда. Струя дыма попала ей прямо в лицо, она закашлялась.

— Будь готов завтра к шести утра.

— В шесть утра. Ладно.

— Тогда спокойной ночи.

— И все?

— Что “и все”?

— Я думал, мы с тобой могли бы…

Она брезгливо поморщилась.

— Ни за что на свете. Спокойной ночи.

— Погоди! — удержал ее раздосадованный Фарон, пытаясь поправить дело.

— Спокойной ночи! — повторила Мари, поворачивая ручку двери.

Он попытался затянуться поглубже, так, чтобы она заметила. Курево — последний шанс ее соблазнить. И вместо того чтобы выдохнуть дым, стал брызгать слюной.

— Погоди! Давай покурим?

— Спокойной ночи!

В отчаянии при мысли, что будет спать один, он решил задержать ее подарком — оружием.

— Подожди! У меня тут кое-что для тебя есть… На случай опасности.

Она застыла и обернулась. Фарон кинулся к чемодану с двойным дном и вытащил маленький револьвер в кожаной кобуре. Свой запасной.

— Это тебе, — шепнул он. — Вдруг понадобится.

Это был царский подарок. Он надеялся, что в благодарность она его поцелует.

* * *

Вернувшись в свой номер, она обернула ремень кобуры вокруг бедра, застегнула и сунула туда револьвер. Опустила юбку. Погляделась в зеркало — совсем незаметно. Не сводя глаз со своего отражения, приподняла юбку и еще полюбовалась на оружие. Фарону все равно не обломится, но эти агенты-англичане ей решительно нравились. Благодаря им она чувствовала себя участницей боевых действий. Ведь Пэл оба раза тоже давал ей конверт и просил положить его в почтовый ящик в Париже. Сказал, что это шифровки для одного чина из британской разведки. Она вздрогнула, ее словно пронзило током: теперь она почтальон британских спецслужб! Прямо на следующий день Мари отправилась в Париж доставлять письмо. На улицу Бак.

23

Увольнительную им дали на несколько недель, и после встречи в Лондоне на Рождество они не расставались. Шли первые дни января. После серии провалов Секции F за последние месяцы генеральный штаб УСО хотел пересмотреть задачи на грядущий год. Они были в отпуске по крайней мере до февраля.