— Приходится принимать меры предосторожности, чтобы обезопасить себя, сеньор мой.

Двое неудачников позволили заткнуть себе рот, потом их посадили в два просторных кресла, дополнительно привязав к ручкам.

— Сеньор маркиз, мое почтение, — сказал гасконец. — Я хотел доставить вас к графине ди Вентимилья, но придется пока только передать привет от вас.

Тем временем Мендоса открыл окно и взглядом измерил высоту.

— Куда выходит окно? — спросил дон Баррехо.

— В сад.

— Там есть часовые?

— Глаза у меня не кошачьи, — ответил баск.

— И мы можем спрыгнуть, не рискуя сломать шеи?

— Мы же находимся на втором этаже, а значит, не рискуем даже ногу вывихнуть.

— Тогда — вниз.

Мендоса шагнул в окно и мигом оказался посреди цветочной клумбы. Дон Баррехо незамедлительно последовал за ним. Они быстро огляделись вокруг и, никого не заметив, заспешили по широким аллеям, обсаженным великолепными пальмами. Они бежали наобум, в надежде побыстрее добраться до какой-нибудь калитки, потому что не знали, с какой стороны дворца находятся.

Была еще одна опасность: вместо того чтобы обогнуть дворец с тыльной стороны, они выйдут к фасаду и попадут в руки алебардщиков. Гонимые страхом, который начинал овладевать авантюристами, и в немалой степени, они продолжали свой отчаянный бег в течение пяти-шести минут и наконец остановились перед оградой. Флибустьерам понадобилось всего несколько секунд, чтобы перемахнуть через нее.

— Дай передохнуть, Мендоса, — взмолился гасконец. — Пока мы были в саду, я почти не осмеливался сделать хороший глоток воздуха. Зато теперь надышусь полной грудью!..

— Да, мы отлично воспользуемся этой возможностью, — согласился баск. — Нас, дружище, хранит какая-то добрая звезда.

— Пусть так, но я хотел бы оказаться в безопасности в таверне моего друга Де Гюсака.

— А мы сможем найти ее?

— А как же!.. Разве баскам вдруг отказало обоняние? Так же, как ты чувствуешь на расстоянии врагов, ты сможешь отыскать и друзей.

— Что же! Поищем. Ходу, дон Баррехо.

Они оказались на довольно широкой улице, по обеим сторонам которой стояли высокие дома; освещали ее редкие светильники, дававшие больше дыма, чем огня. Казалось, что добропорядочные жители Сеговии, несмотря на страх, объяты глубоким сном, потому что окна и двери были закрыты, ни одного луча света не проникало наружу.

Только стаи бродячих собак носились по улицам, которые одну за другой оставляли позади авантюристы, пытаясь хоть как-то сориентироваться.

Они чувствовали себя в относительной безопасности. Даже если маркиз де Монтелимар уже отправил по их следу алебардщиков, все равно их отделяет от преследователей очень значительное расстояние. Нечего им было бояться и ночного дозора, потому что они были одеты в форму испанских офицеров, однако губернатор, видимо, послал куда-то в другое место эту бесполезную в столь тихом городе стражу.

Они прошли уже семь или восемь улиц, пересекавшихся в самых разных направлениях, они проходили то мимо домов, то мимо садов, когда вдруг оказались перед площадью, на которой утром они встретили маркиза.

— Пришли! — вскрикнул дон Баррехо.

— К таверне? — спросил Мендоса. — Но я вижу только две пушки.

— Дружище, сейчас я тебе покажу, что носы у гасконцев превосходные, особенно когда надо найти по запаху таверну. Отсчитай двести шагов.

— Предпочел бы найти их.

— Тогда пойдем.

— Ты вынюхал вывеску «Эль Моро»?

— Я безошибочно приведу тебя прямо к таверне моего друга детства.