Она готова была поклясться, что Римо и Чиун – если это, конечно, не сон, – спорят из-за того, кому убирать трупы – так, словно речь идет о мусоре, который пора вывозить. Если это не сон, то до нее донеслись слова старого корейца:

– Сколько я в него вложил, а он все пытается сделать из меня слугу.

И Римо как будто проворчал в ответ:

– Никогда не хочет за собой убирать.

Она попросила, чтобы на нее плеснули холодной водичкой.

– Зачем? – спросил Римо.

– Чтобы я проснулась.

– Вы не спите, – сказал Чиун. – Хотя я согласен, что такая неблагодарность и во сне не привидится.

– Вас хотели убить, – объяснил Римо.

Консуэло кивнула. Она подошла к простреленному окну и потрогала пальцем острые края пробоины. Римо наблюдал за нею. Она обернулась.

– Ясно, – сказала она. – Видимо, мы все-таки подошли к ним вплотную. Не станут же они убивать того, кто не представляет для них никакой опасности.

– Если только это не недоразумение, – заметил Римо.

– Или что-нибудь еще, – добавила Консуэло.

– Что вы имеете в виду?

– Это моя атомная станция. И отвечать мне.

– Иными словами, вам не хочется признать, что мы вам нужны.

– Я не нуждаюсь ни в чьем покровительстве, – сказала Консуэло. – Я в состоянии сделать все, что сделал бы на моем месте мужчина.

– Тогда почему вы не спасаетесь бегством?

– Потому что если я убегу, все станут вопить, что это из-за того, что я женщина. Я не побегу. – Она прислонилась к окну. – Ни за что не побегу. Не побегу. Не побегу.

Чиун заметил, что эта женщина не лишена мужества. Она не кореянка – и вообще неизвестно кто по происхождению, – но в мужестве ей не откажешь. Но она не свободна от недостатков, которые свойственны всем женщинам в этой стране: в попытке доказать, что они ни в чем не уступают мужчинам, они совершают поступки, на которые ни один мужчина не способен, и в результате лишь подтверждают представление мужчин о слабом поле.

И потом, эти белые все-таки не в себе. Начнем с того, что неясно, что вообще они с Римо делают в этой стране? Работают на помешанного императора Харолда В.Смита, у которого не хватает благоразумия захватить трон и который ни разу не попросил об услуге, достойной славы Синанджу, ни разу не дал Чиуну ни малейшего материала для упоминания в его летописи.

Можно ли передать потомкам – будущим Мастерам Синанджу, – что тебе пришлось служить сторожем у императора, которого и понять-то толком нельзя?

И кому передать свое наследие, если у Римо не будет сына?

Чиун смерил белую женщину пристальным взглядом. Конечно, в роли жены Римо он предпочел бы кореянку, причем из Синанджу. Но Римо не способен постичь истинную красоту прекрасных девушек Синанджу, он всегда видит только их внешние данные и отказывается замечать, какие прекрасные из них были бы матери и как хорошо они относились бы к Чиуну.

– Как вы думаете? – спросила белая женщина. – Неужели мы и вправду подошли совсем близко к разгадке?

Она смотрела на Чиуна. У нее черные волосы, это неплохо. Но вот глаза голубые. А кожа бледная, как облака.

– Мне было бы интересно познакомиться с вашими родителями, – сказал Чиун.

– Они умерли, – пожала плечами Консуэло.

– Тогда ладно, – сказал Чиун.

Консуэло в качестве потенциальной пары для Римо потеряла для него всякий интерес. Ее род не обладает должной живучестью. Конечно, ее родители могли погибнуть в результате несчастного случая.