— Кстати, почему она звонит тебе каждый день? — поинтересовался Жан.

Он не язвил на эту тему. То есть, съязвил только один раз. После чего я твёрдо попросил его не делать это предметом для шуток.

— Хочет показать, что всегда во всём разбирается лучше, — пожал я плечами. — После того, как отца не стало, мне приходится расхлёбывать одному.

— Хорошо, что мы здесь, — Жан поднял бокал. — За независимость!

Кто с улыбкой, кто всерьёз поддержали этот его тост.

Брюс, парк «Иероглиф», 20 октября 2009 года, 7:30

Отчего-то и я, и она выбрались в то утро в парк пораньше. Осенняя свежесть бодрила меня сильнее, чем летняя.

— Ты многого добился, Брюс, — похвалила она, после того, как мы поговорили о том, о сём. — Что теперь?

— Теперь? Буду добиваться большего, — я не раздумывал долго. Третье место по фехтованию, наша баскетбольная команда обыграла все остальные факультеты и сборная для игры с Римом — это наша команда, почти без замен. Четвёртое место в шахматном турнире. И я даже смог сыграть с Софией вничью — как она говорила, я играл очень интересно. И звонки от матушки из отупляющей и отвратительной процедуры стали простой формальностью.

— Замечательно, — она взяла меня за руку. — Брюс, я помогала тебе, как ты думаешь?

Я подумал.

— Да, Ники, — и заметил странный холодок в её взгляде.

— И как помогала?

— Наверное, не позволяла сидеть сложа руки.

Она рассмеялась, сильно сжала мою ладонь. Придвинулась ко мне.

— Да, я помогала. Но только сначала. Потом ты всё делал сам. Брюс, я говорила об испытании. Не обещаю, что оно будет приятным. Я очень надеюсь, что ты справишься.

— А если нет?

Она внимательно смотрела мне в глаза.

— Брюс, лучше об этом не думай. Ты не представляешь, на какие гадости я способна, если меня разочаруют.

Мне трудно было представить, что она может быть способна на гадости. Так и сказал.

— Брюс, — она взяла меня за руки. — Я больше не буду помогать. Ты сам со всем справляешься. Твои сны, там, где есть я… тебе осталось немного, чтобы они перестали быть снами.

Я чуть не покраснел. Откуда она знает? Я рассказывал? Может и рассказывал, у нас с ней бывали иногда очень откровенные разговоры о жизни.

— Иди, — она отпустила мои руки. — В воскресенье, у озера, в шесть часов утра. Я буду ждать.

Через четыре дня? Интересно, что же там такого будет.

— Ни с кем не говори об этом, — предостерегла она. — Не подведи меня.

Этот последний её поцелуй я запомнил навсегда. Он длился и длился, и оторваться не было никакой возможности. Но всё-таки он кончился. Она запрокинула голову — я продолжал обнимать её, и невольно прижал её к себе сильнее. — Не отпускай меня… никогда не отпускай, — прошептала она.

Брюс, второй корпус, 20 октября 2009 года, 13:30

— Брюс, — София поймала меня, когда уже все возвращались с перерыва. — Нам нужно поговорить, — я видел, что с ней что-то не в порядке. Хотя не могло быть никакого повода — после сокрушительного разгрома всего шахматного клуба, над Софией перестали издеваться.