— Т-ты куда?

— Домой.

— Домой? Ч-черт, еще же мало времени!

Аркадий поднял левую руку и начал трясти ею перед глазами, но разглядеть циферблат не смог и откинулся на сиденье.

— Вот, блин, спину ломит… А ты че, пошел уже? Стой! — завопил он, когда я уже ступил на землю.

Я недоуменно обернулся.

— Стой. Поехали! Поехали, я угощаю! Выпьем, с девочками потанцуем! Ну, садись!

— В другой раз.

— Другого раза не будет. Бля, совсем молодые оборзели. Пошел ты на х…, понял?

Я захлопнул за собой дверь и пошел прочь. На перекрестке обернулся. Машина стояла на месте.

Снег скрипел под подошвами. Я прятал руки в карманах пальто и чувствовал злость на весь мир.

* * *

В субботу Аркадий позвонил мне часов в двенадцать. Голос его звучал как обычно, чему я сильно удивился. Он назначил встречу на перекрестке недалеко от моего дома, я повесил трубку и стал собираться.

Ждать его пришлось долго. С опозданием ровно на час его кукольный джипик подрулил к тротуару, я плюхнулся в кресло, и машина тут же сорвалась с места, будто мы опаздывали на самолет.

Мы опять перетаскивали ящики на том же складе. Аркадий был молчалив, цветом лица напоминал старый асфальт и тяжело дышал. Похоже было, что он пил ночь напролет. Перекуры становились все длиннее, теперь он уже не рассказывал истории о своей лихой юности. На нем был вчерашний костюм и вчерашние же рубашка и галстук, покрытые пятнами от томатного соуса. Меня это раздражало. Я не понимал, как человека с такими наклонностями могли принять в солидную организацию.

Во время очередного перекура я вышел в туалет, а когда вернулся, Аркадий разговаривал по телефону. Речь опять шла о ремонте его автомашины. На этот раз мой наставник не угрожал и не кричал, но некоторые его слова заставили меня прислушаться.

— Ага, хорошо. Так… Когда, сегодня? Послушай, Михалыч, но я сегодня никак не могу! Когда? Нет, тем более. Да не, какая, на хер, водка? Дела… Послушай, Михалыч, давай я тебе мальчика своего подошлю? Да навязали мне тут одного практиканта, он один хрен ничего не делает! Но парнишка он не глупый, объяснишь ему, чего как, он сделает… Годится? А кому сейчас легко!

Он отложил телефон, с преувеличенной бодростью поднялся с продавленного дерматинового трона и направился к ящикам, похлопывая себя по нависающему над брюками животу.

— Ну, поработаем…

Поработали мы недолго. Энергия моего наставника быстро иссякла.

— Суббота, короткий день. Перекурим маленько, и хватит.

Я отказался от его «кэмела» и достал свою «стрелу». Он удивился, но ничего не понял. Поднес мне зажигалку, передвинул поближе ко мне пепельницу и завел издалека:

— Как впечатления? Я пожал плечами.

— Сам понимаешь, стажировка — ведь это так, фигня. Раз полагается, никуда от нее не денешься. Настоящая работа начнется потом. Я-то уже пенсионер, а тебе придется попахать. Ну, ничего, все с этого начинают, а ты парень умный, у тебя получится…

Я не отвечал, слушал его с безразличным видом, и это стало его задевать.

— Какой-то ты сегодня мрачный. Случилось чего? Или на меня обиделся? Из-за вчерашнего? Ну, перебрал я маленько, так сам, что ли, непьющий? Со всеми бывает. Нет, ты скажи, обиделся на меня?

— На обиженных воду возят.

— Верно! — Аркадий расхохотался. — Только у нас в армии говорили по-другому…

— У нас тоже.

Наверное, он решил, что контакт установлен.

— Послушай, Федор… Надо нам еще одно дело сделать.