|
– Стройный воин улыбнулся и направился к своей лошади, ощущая спиной взгляд Магелласа. Он с некоторым удивлением понял, что сказал правду: Магеллас ему действительно нравился. Великан много раз помогал ему в дни, когда они вместе росли в военных стойлах и он был мал ростом и слаб. К тому же с Магелласом всегда было легко. Не то что с надменным Родьюлом, слишком уж уверенным в своей непременной победе. Он вспрыгнул в седло и улыбнулся Магелласу. «Убить тебя не будет радостью», – подумал Линдьян. Но в этом-то и заключалась суть испытания. Линдьян, все еще более слабый, чем другие Охотники, невысокий, развил в себе способности духа. Он наблюдал, изучал и теперь умел отгадывать тайные замыслы людей. Пендаррик не терпел Родьюла и недолюбливал Магелласа. Однако оба они, каждый по-своему, обладали способностями стать преемниками царя Атлантиды. В этом и заключалась их гибель. Ведь с Сипстрасси царь не нуждался в наследниках, и в присутствии Пендаррика отнюдь не следовало показывать свою способность стать харизматическим вождем. «Нет, – подумал Линдьян, – лучше быть таким, как я. Умелым, осторожным и неоспоримо преданным. Из меня выйдет отличный сатрап Аккадии». Два охотника ездили вместе почти все утро. В отдалении они видели львов и выехали к покинутому селению – скоплению крохотных хижин, – которое вызвало у Магелласа интерес. Он спешился и пригнулся, чтобы пройти в дверь. Несколько секунд спустя он возвратился. – Наверное, они увидели нас и убежали под деревья. Поразительно! Они поехали дальше вверх по крутому склону и остановились на гребне. Перед ними лежал город. Линдьян скрыл шок, который испытал, но из горла Магелласа вырвался шипящий вздох, перешедший в грязнейшее ругательство. Он оглядывал Стену, очертания порта, дальние шпили Храма. – Где море? – прошептал он. Линдьян поворачивался в седле, осматривая горы и долины. – Все иное… Все! – Значит, это не Атлантида… а только жуткая копия Эда. Но зачем кому-то понадобилось ее строить? Взгляни на порт. Ну, зачем? – Понятия не имею, брат, – ответил Линдьян. – Предлагаю завершить порученное нам и вернуться домой. Мы миновали не менее десятка мест, где могли бы подстеречь Шэнноу. Магеллас не мог оторвать глаз от города. – Зачем? – спросил он еще раз. – Я не ясновидящий, – огрызнулся Линдьян. – Может, царь создал его, чтобы сбить нас с толку. Может, тут какая-то темная игра? Мне все равно, Магеллас. Я хочу лишь убить Шэнноу и вернуться домой… то есть если Родьюл не опередит нас. Услышав имя своего врага, Магеллас отвернулся от города. – Да-да, ты прав, брат. Однако мне кажется, что на этот раз надменность Родьюла окажет ему плохую услугу. Помнишь наставления Лократиса? Сначала изучи врага, узнай его получше, определи, каковы его силы, и тогда ты узнаешь его слабости. А Родьюл заранее ждет победы. – Только потому, что он искусен, – указал Линдьян. – И все-таки он становится неосторожным. А виновато в этом новое оружие. Человек хотя бы может увидеть стрелу в полете или услышать свист воздуха, который она пронизывает. А с ними все по-другому, – добавил он, вытаскивая пистолеты. – Не нравятся они мне. – А Родьюлу, наоборот, очень нравятся. – Вот именно. Но когда ему приходилось встречаться с врагом, который владел бы ими так искусно, как этот Шэнноу? – Ты идешь на очень большой риск, позволяя Родьюлу сделать первый ход. Как ты будешь чувствовать себя, если он явится и убьет Иерусалимца? Магеллас усмехнулся: – Любяще попрощаюсь с ним перед его отъездом в Аккадию. |
