|
Я вот подумал… вы бы не заглянули вечером ко мне домой? – Зачем, менхир? – Чтобы побеседовать… перекусить… поближе узнать друг друга. Тем, кто работает вместе, очень важно взаимное понимание. Она поглядела на его испитое лицо и увидела желание в его глазах. – Боюсь, я не могу, менхир. Сегодня вечером я иду к менхиру Скейсу обсудить одно дело. – Аренду земли, я знаю, – сказал он, и ее глаза потемнели. – Поймите меня правильно, фрей Мак-Адам. Менхир Скейс говорил со мной, потому что я вас знаю. Он хочет быть уверен в вашей… надежности. Я сказал ему, что, по-моему, вы честная и трудолюбивая женщина. Но неужели вас и правда влечет одинокая жизнь вдовы на ферме? – Я хочу иметь свой дом, Менхир. – Да-да… Она поняла, что он собирается с духом для объяснения, и уклонилась. – Меня работа ждет, – сказала она, проскальзывая мимо него в кухню. Вечером слуга Скейса встретил ее у входа в комнаты, которые Скейс занимал в «Отдыхе путника», и проводил в залу, где в большом очаге жарко пылали поленья. Скейс встал из глубокого мягкого кресла, взял ее руку и поднес к губам. – Добро пожаловать, сударыня. Могу я предложить вам глоток вина? Красивый мужчина, он выглядел еще внушительнее в свете огня – зачесанные назад волосы блестят, резкие суровые черты лица дышат яростной силой. – Нет, благодарю вас, – сказала она. Он подвел ее к другому креслу, подождал, чтобы она села, и вернулся в свое. – Земля, которую вы хотите арендовать, мне не нужна. Но объясните, фрей Мак-Адам, почему вы обратились ко мне? Вы же знаете, что никаких документов на владение землей не существует. Люди забирают столько, сколько могут удержать. Вам достаточно было бы приехать в вашем фургоне на облюбованное место и построить себе дом. – Будь я богата, менхир, и имей пятьдесят всадников, те поступила бы именно так. Но я бедна. Земля остается вашей, а если мне начнут угрожать, я обращусь к вам за помощью. Ваши люди объезжают верхние пастбища, и всем известно, что разбойники редко вас тревожат. Надеюсь, гак будет и со мной. – За свое недолгое пребывание тут вы успели узнать очень много. Несомненно, вы женщина большого ума. А мне редко доводилось видеть, чтобы в одной женщине сочетались красота и ум. – Как странно! Но же самое я замечала в мужчинах. Он засмеялся: – Вы не поужинаете со мной? – Да нет, пожалуй. Мы ведь договорились об арендной плате? – Я откажусь от платы… в обмен на ужин. – Пусть все будет ясно, менхир. Это деловое соглашение. – Она развязала небольшой кисет и отсчитала тридцать серебреников. – Вот плата за первый год. А теперь мне пора идти. – Я разочарован, – сказал он, вставая вместе с ней. – У меня были такие надежды! – Храните их, менхир. Это ведь все, что у нас есть. * * *После ухода Бет Шэнноу сел на постели. Он все еще ощущал благоухание ее тела на простынях, чувствовал теплоту ее присутствия. Никогда он не испытывал ничего подобного. Донна Тейбард была нежной, кроткой, уступчивой, глубоко любящей, источником утешения. Но Бет… в ней была сила, почти первозданный голод, который и утомил его тело, и воспламенил его дух. Он осторожно спустил ноги с кровати и встал. Покачнулся, комната завертелась вокруг него, но он устоял, глубоко дыша, пока головокружение не прошло. Ему хотелось одеться, выйти на воздух, но он знал, что еще слишком слаб. В таком состоянии его мог бы свалить на землю ребенок с прутиком. Он неохотно снова лег, начал есть хлеб с сыром и с удивлением обнаружил у себя волчий аппетит. |
