"Но ведь я не связана с Врагом, – возразила она себе, – я просто‑напросто веду свою игру. Я действительно сделаю все, чтобы спасти моего мальчика, но у меня и в мыслях нет выполнять условия предложенной ими сделки... Утром я получу палантир, в полдень первого августа узнаю имя наследника мордорского престола (а кто ж это еще может быть), а уж потом – при обмене заложников – я сумею устроить, чтоб это все так и осталось в моих руках, не волнуйтесь! Они, видать, еще не знакомы с возможностями эльфов – ну так познакомятся!

Тут опасны не люди (что они могут, эти навозные черви), а свои. Выиграв эту игру, я положу к ногам Владык палантир и голову мордорского принца; великая победа, и пусть кто‑нибудь посмеет открыть рот – победителей не судят. А вот при неудаче или если мне просто не дадут довести игру до конца... Тогда все это немедленно превратится в сделку с Врагом, в Прямую измену – а клофоэль Покоя отдал бы правую руку за то, чтобы предъявить мне такое обвинение и отправить в свои подземелья под Курганом Горестной Скорби... Если у него возникнет хоть тень подозрения насчет моих переговоров с итилиенцами, Стражи примутся копать так, как они это умеют, и тогда мне конец. А ведь я замотивировала перед Владычицей свое посещение Эмин‑Арнена именно тем, что "по сведениям, полученным из Умбара, кто‑то в Лориене начинает свою личную игру с Арагорном, и не исключено, что этот "кто‑то" – клофоэль Покоя". Когда он узнает об этом нашем разговоре – а он узнает непременно, – у него просто не останется иного выхода, кроме как насмерть скомпрометировать меня в глазах Владык, и трудиться он будет на совесть...

А что, если, – вдруг обожгло ее, – все это, начиная с умбарских событий, просто‑напросто многоходовая интрига клофоэля Покоя и рука Стража ляжет мне на плечо, едва лишь я прикоснусь к мешку с булыжником, изображающим полантыр? Эландар и эти итилиенские бароны работают против меня – на клофоэля Покоя? Да нет, бессмыслица... Это я уже шарахаюсь от собственной тени. А как могло случиться, что итилиенские шпионы – явно с ведома Фарамира – играют в одной команде с мордорцами? Ну, это‑то как раз ясно: они как посредники надеются заработать на этой сделке свои "комиссионные" – скомпрометированную сотрудничеством с Врагом эльфийскую клофоэль, из которой потом хоть веревки вей... Между прочим, так бы оно и было – прийди мне в голову выполнить их условия.

Что ж, все пути назад теперь в любом случае отрезаны: меня спасет только победа в этом самом "обмене заложниками", и не только спасет – вознесет еще на ступеньку вверх! А уж после... после я разыщу тех, кто положит сегодня на Полярную Звезду мешок с Видящим камнем; я сделаю это сама, через возможности своей Службы, опередив Стражей, и предъявлю этих предателей Совету: "Наш несравненный хранитель Покоя в последнее время настолько увлекся выявлением заговоров (цену которым мы все хорошо знаем), что проспал существование в Карас‑Галадоне настоящей шпионской сети Врага... А может, вовсе даже не проспал? Может, ниточки этой сети тянутся выше, чем я дерзаю предположить?" Вот от такого удара он не оправится, как бы его ни покрывал Владыка, это будет чистая победа – и Владычицы, и моя".

..."Дракон" Кумая тем временем невидимкою плыл в ночном небе Лориена вдоль тускло отсвечивающих под луною излучин Нимродели. Увидав посреди долины обширную россыпь ярких голубоватых огоньков, складывающихся в довольно точную карту звездного неба, инженер облегченно расслабился и повел планер на снижение: пока все шло в точном соответствии с планом. Он отыскал среди этих "созвездий" Ковш, который в здешних местах отчего‑то называют Серпом Валаров, – порядок, там, где ему и положено быть в настоящем небе, и Полярная звезда на своем месте.