– Однако, я держу на прицеле именно тебя, – Роббинс поднимает руку с зажатым в пальцах пистолетом, победно улыбаясь.

– Возможно, потому что я сам этого захотел, – невозмутимо отвечаю я.

– Да ты издеваешься! – яростно бросает Мартин. – Ты должен посмотреть, что в конверте, прежде чем я прострелю твою больную башку.

– Если там не дарственная на контрольный пакет акций «Бэлл Энтерпрайз», то я не заинтересован.

– Никогда не замечал в тебе склонности к мечтам, – холодно ухмыльнулся Мартин. – Знаешь, я действительно не хочу этого делать. Я не убийца, Рэнделл. И никогда им не был. Один раз я совершил ошибку, за которую ты заставил меня платить гребаную кучу лет. Но я не жаловался. Я выполнял работу, за которую ты хорошо платил. Но отправив меня в «Бэлл Энтерпрайз» на эти долбаные переговоры с компроматом на все их семейство, ты меня крупно подставил. Или ты верил, что они согласятся?

– Я должен был дать им шанс, Мартин. Биологически мы являемся родственниками. Я много лет подозревал Гарольда Бэлла в преступлениях, в которых был виновен совсем другой человек. Поэтому да, они заслужили свой шанс. Но я хорошо знаю, кем являются эти люди. И каковы их цели и принципы. Я предвидел подобный вариант.

– Загляни внутрь, Рэнделл. Уверен, что Нейтон сможет удивить тебя.

– Ты и правда в это веришь, Мартин? – спрашиваю я, опуская взгляд на конверт, который держу в руках. Открывая его, я достаю две фотографии. Смотрю на первую.

Я дал ей имя ядовитого цветка, который однажды чуть меня не убил, заворожив своей обманчивой смертоносной красотой. Кальмия.

Черные волосы, пропитавшееся кровью, на белом песке. Бордовые пятна на голубом платье. Я обещал ей, что она будет счастлива… Но не сказал, как долго.

Счастье быстротечно, Лиса.

Звук трескающихся стекол, окружающих меня со всех сторон прозрачными стенами, становится оглушительным. Боковым зрением я вижу, как вибрируют, расплываясь, контуры стеклянного офиса. Я смотрю на следующую фотографию, с которой улыбается Нейтон Бэлл обнимая свою дочь, которая могла быть моей…

– Эта фотография сделана утром, Рэнделл. Ты проиграл, просто признай это.

– Но ты еще можешь выиграть, если примешь верное решение, – произношу я, чувствуя, как горло обдирают острые осколки моей разорвавшейся вселенной.

– Серьезно? – насмешливо спрашивает Роббинс, наводя прицел на мою голову. Ему невдомек, что свой выстрел он уже сделал. Пуля достигла цели, и у меня осталось совсем мало времени, чтобы объяснить ему правила игры, установленные мной много лет назад и доведенные до абсолютного совершенства. Скользнув пренебрежительным взглядом по неуверенной подрагивающей руке Мартина, сжимающей оружие, я развернулся к нему спиной.

«Если хотя бы один из владеющих моим секретом, включая меня, внезапно пропадет, перестанет выходить на связь или погибнет, все остальные в одно и то же время вскроют конверты, и запустят в сеть и на новостные ресурсы всю имеющуюся конфиденциальную информацию.»

Я умолчал только об одном. Во всех конвертах, за исключением того, который получил Аконит, не было моих секретов, ни одного упоминания моего имени. Я распределил весь архив Розариума, который был наработан за годы его существования между его участниками.

Мой запасной план.

Я опустил взгляд на серые крыши домов в районе, где прошло мое детство. Я не просто так выбрал это место для строительства офисного небоскреба. Я должен помнить откуда я, и что привело меня сюда. С отсутствующей улыбкой смотрю на простирающийся внизу город, которым я хотел владеть с того дня, как открылись двери моей тюрьмы. Но выйти из клетки – еще не значит покинуть ее.