|
Арчи? Я вскочил со стула. Элен Велтц посмотрела на Унгера, затем на меня, после чего неторопливо поднялась. – Давайте нарвем цветов, – предложил я. – Мистер Унгер наверняка пожелает, чтобы я оставался у него на виду, но не мог ничего расслышать. Элен пошла по дорожке между яблонями, которых здесь было довольно много, и добралась до полянки, трава и дикие цветы на которой доходили нам до колен. – Ну, лютики я знаю, а вот что это за голубые цветочки? Ответа не последовало. Через сотню ярдов я повторил попытку. – Мы уже ушли достаточно далеко, если только он не станет кричать в рупор. Она продолжала идти. – Хватит! – скомандовал я. – Признаю, это надо быть маньяком, чтобы при подобных обстоятельствах наброситься на мистера Вулфа, но кто поручится, что Унгер – не псих? Я давно уже понял, что от людей, причастных к делу об убийстве, можно ждать чего угодно. Она сразу же повернулась ко мне: – Он вовсе не причастен к делу об убийстве! – Будет причастен прежде, чем мистер Вулф закончит с ним разговор. Она опустилась в траву, скрестила ноги, закрыла лицо руками и затряслась. Я стоял и растерянно смотрел на нее, ожидая, когда же она обратится ко мне, но она молчала. Продолжала еще сильнее трястись, в чем не было ничего полезного. Через полминуты я присел перед ней на корточки и крепко ухватил ее за голые коленки, заговорив напористо: – Так никто не поступает. Откройте клапан и стравите давление. Растянитесь на земле, брыкайтесь, вопите. Если Унгер вообразит, что дело во мне, тем лучше, он прибежит к вам на помощь, и я буду иметь возможность дать ему доброго тумака. Она что то пробормотала. Руки закрывали ей лицо и было не слышно сказанного, но мне показалось она воскликнула: – Помоги мне, Боже! Она больше не тряслась, а только дрожала, по всей вероятности, успокаиваясь. На этот раз я смог разобрать ее слова: – Вы делаете мне больно! Я ослабил пальцы, а через секунду убрал их с коленок, потому что она отнял руки от лица и подняла голову. Щеки ее пылали, но глаза оставались сухими. – Мой Бог, – сказала она, – как было бы чудесно, если бы вы крепко обняли меня, прижали к себе и сказали бы: «Олл райт, моя дорогая, я сам позабочусь обо всем, оставь это мне». Какое бы это было счастье! – Я могу попробовать, – предложил я, – если только вы коротенько объясните мне, о чем именно мне следует позаботиться. Обнять же вас и крепко прижать к себе – не проблема. Так что не тяните. Она не обратила внимания на мои слова. – Господи, какая же я дура… Вы видели мою машину. Мой «ягуар»? – Да, видел. Замечательная машина. – Я собираюсь его сжечь. Как это сделать? – Облейте машину керосином, главным образом изнутри, поднесите к ней зажженную спичку и быстро отпрыгните назад. Хорошенько продумайте, что сказать страховой компании, а то можно угодить за решетку. Она снова проигнорировала мои слова. – Дело не в одной машине, в других вещах тоже. Я должна была их иметь. Почему я не приобрела себе мужа? Я могла бы найти десяток, но нет, все они мне были не по нраву. Я хотела всего добиться сама. Мне нужен был мой собственный «ягуар». А теперь вот тут вы, человек, которого я никогда прежде не видела, и какое бы было счастье, если бы вы согласились взять меня в жены. Мне надо на кого то опираться, понимаете? Я искренне посочувствовал ей: – Почему вы считаете себя таким уж плохим приобретением? Каковы условия сделки? В чем заключаются обязательства? Она повернула голову, чтобы посмотреть через лужайку на дом. |
