Их заговоры, их слова

         Варяг-властитель презирал;

         Все их законы, все права,

         Казалось, он пренебрегал.

         Своей дружиной окружен,

         Перед народ являлся он;

         Свои победы исчислял,

         Лукавой речью убеждал!

         Рука искусного льстеца

         Играла глупою толпой;

         И благородные сердца

         Томились тайною тоской…

         И праздник Лады настает:

         Повсюду радость! как весной

         Из улья мчится шумный рой,

         Так в рощу близкую народ

         Из Новагорода идет.

         Пришли. Из ветвей и цветов

         Видны венки на головах,

         И звучно песни в честь богов

         Уж раздались на берегах

         Ильменя синего. Любовь

         Под тенью липовых ветвей

         Скрывается от глаз людей.

         С досадою, нахмуря бровь,

         На игры юношей глядеть

         Старик не смеет. Седина

         Ему не запрещает петь

         Про Диди-Ладо. Вот луна

         Явилась, будто шар златой,

         Над рощей темной и густой;

         Она была тиха, ясна

         Как сердце Леды в этот час…

         Но отчего в четвертый раз

         Князь Рурик, к липе прислонен,

         С нее не сводит светлых глаз?

         Какою думой занят он?

         Зачем лишь этот хоровод

         Его внимание влечет?..

         Страшись, невинная душа!

         Страшися! Пылкий этот взор,

         Желаньем, страстию дыша,

         Тебя погубит; и позор

         Подавит голову твою;

         Страшись, как гибели своей,

         Чтобы не молвил он: «люблю!»

         Опасен яд его речей.