Притворяться не было смысла. Дурачка нужно строить, только если остальные вокруг еще тупее. Лаки опустил взгляд на военного, от которого в любом контексте веяло какой-то непонятной угрозой.

– Я в курсе, – отчеканил он. – Но это не твое дело.

Повисла пауза, и слышалась только возня в шкафу. Неожиданно Лаки тихо добавил:

– Я не могу ее смыть.

Миккель перехватил его руку, изучая метку. Питбуль казался живым. Обычно неоновые татуировки держались не больше двух недель. Но эта, похоже, была все-таки постоянной.

– Руку жгло, когда ее оставляли?

– Да.

– Значит, навсегда. Синтетические чернила с фосфором, впрыснутые в кожу.

– Ну охренеть теперь. Отдай лапу.

Лаки резко выдернул руку и спустил рукав до кончиков пальцев. Его лицо, обычно придурковатое или шкодное, внезапно непривычно помрачнело, и стало ясно, что у него большие проблемы.

– Ты можешь сообщить в полицию, если эту метку оставили против твоей воли. Тебе дадут иммунитет в случае… вовлечения в деятельность клана. Чем раньше сообщишь, тем лучше, – посоветовал Миккель.

В ответ Лаки только раздраженно сплюнул.

– Ничего мне не дадут. Наоборот, поставят на учет или повесят все преступления, числящиеся за этим кланом. Что я, не знаю, как эта полиция работает.

– Да нет же, – возразил Миккель, пытаясь поймать вечно ускользающий взгляд компаньона. – Твое сообщение – это превентивная мера. За тобой будут следить и в случае появления кого-то из клана посадят его, а не тебя.

– Ловля на живца, понял. Только тогда меня уже свои закопают. Просто… не говори, что видел метку, – отрывисто сообщил Лаки. – Забудь, и все.

Хотелось помочь этому болвану, но Миккель не знал как. Может, Лаки и прав. Кланы были безжалостны к чужим, а своих вообще не щадили. Лаки вышел, в очередной раз чуть не сорвав дверь. Тихо капала вода из крана, пуская по помещению дрожащее эхо. Противоречивые ощущения не оставляли Миккеля. Метка выглядела свежей, из чего следовало, что Лаки по уши завяз в каком-то крупном дерьме. Майке была бы рада об этом узнать. Еще в прошлую встречу она завуалированно просила его, да и всех остальных, «стучать». Ощущалось, что он все еще нес какой-то непонятный долг перед башней. Солдат – это все-таки болезнь.

Из архивов о Секторах Ада

…Достоверной информации, а также структурированных данных о подземных бункерах и их населении нет. Эксперты по экстратерриториальным угрозам работают с фокус-группами (смотрите информационный лист «Заключенные по статьям § 10, § 15 и § 22 "Уголовного кодекса Вавилона" и их участие в проектах корпорации»).

Методология сбора данных: глубинное интервью

Расшифровка видеоинтервью с заключенным, номер личности АР-545445T555.

Владение общим наречием: свободное

Владение социальными навыками по стандарту Вавилона: среднее

Общий коэффициент софистикации: выше среднего

Интервьюер Исправительного центра (далее ИЦ): Где именно под землей вы жили до заключения?

Заключенный (далее АР-5): В секторах корпорации «Крест». Самые засоренные отсеки. Туда идут все помои с башни. Но уровень радиации низкий. Есть даже незараженная вода.

ИЦ: Опишите примерную структуру подземных уровней.

АР-5: Я не знаю их все. Мы держимся обжитых районов. «Крест» граничит с территорией корпорации «Пиньинь». Туда лучше не ходить. Много мутантов. Наш отсек хорошо прикрыт. Все еще работают бронированные шлюзы меж отсеками. Мы их задраили, чтобы эта дрянь к нам не лезла.