Карл Каннингем занял пост главы партии два месяца назад после внезапной смерти Руфуса Гора и уже начал активную борьбу с преступностью на Вавилоне…

Вавилон, уровень 1. Большая свалка

Знаете, что меня радует? Что на первом уровне – никто не додумался изгадить стены этими граффити! – громогласно заявил Карим. – Потому что мыть будет угадай кто-о-о? Не слышу правильного ответа!

С этим нельзя было не согласиться. Их переместили в другой отсек, заваленный смешанными отходами из прорвавшейся мусорной трубы. Ту уже починили, но мусор требовалось рассортировать по категориям и отправить на вторичную переработку. Дело обещало быть вонючим.

Степан Проповедник тайно тырил перегоревшие лампочки, явно намереваясь использовать их для каких-то темных делишек. Остальные работали как обычно, нещадно ругаясь между собой. Мерт, Карим и Пакито ходили за Лаки хвостом, и он уже не знал, как улизнуть от своего фан-клуба. «Тяжело быть таким популярным», – горестно размышлял он, скрываясь за одним из мусоровозов, чтобы покурить в одиночестве. Внезапно он понял, что их новый отсек как раз неподалеку от печей. Вчерашняя сцена с несгоревшими человеческими останками даже подзабылась. Это был небольшой скандал для Центра. Ши-Вэй с Верукой предъявили Майке видео из дымохода при всей группе, и та не на шутку перепугалась. Похоже, что процесс утилизации органов считался конфиденциальным. Запись тут же изъяли и отставили их от этого малоприятного задания. На ее счастье, другие вообще не имели особенности задумываться о таких вещах. Для них на видео просто была мерзкая сцена.

Сейчас у того злосчастного дымохода маячила какая-то фигура в знакомом балахоне размером с палатку. Лаки бесшумно присел за машину, слегка высунув голову наружу. Да это же Рика, мертвый попугайчик! Она пару раз оглядывалась, но, видимо, считала, что ее никто не видит. Присев на корточки перед шлюзом, Рика попыталась взглянуть внутрь сквозь чуть отходящую створку. Ее искусственный глаз стрельнул туда синим лучом, прорезая тьму, в которой они вчера карабкались. Лаки невольно присвистнул. «Настройка видимости на большую дальность, – мгновенно понял он, что у нее за функция в протезе. – Глазик-алмазик, ничего не скажешь». Ему о таком в своем глазном яблоке только мечтать…

– Что ты тут делаешь? – осведомился кто-то въедливым тонким голосом.

Лаки чуть обернулся, предусмотрительно вставляя в рот сигарету. За ним стояла Верука с укоряющим видом.

– Курю.

– Под мусоровозом?

– А тебе какое дело?

– А работать кто будет?

По его губам пробежала очередная шкодливая ухмылка.

– Запала на меня, у-у-у!

– Очень надо, – чуть не задохнулась она от возмущения, причем явно преувеличенного.

– Хочешь, еще раз тебя поцелую?

– Ну уж нет! – Верука сложила руки на груди с надменным видом и заявила: – Но тебе надо возвращаться в наш отсек.

Лаки хотел в очередной раз стрельнуть шуточкой низкого пошиба, но не успел. К ним шли Майке и два охранника. Следовало ожидать, что она засечет, как он прохлаждается.

– Мы уже идем, – засуетилась Верука, но на нее даже не посмотрели.

Глаза их куратора невидяще уткнулись в Лаки, а он вдруг почувствовал, что пахнет жареным.

– Руки за голову! – закричал один из охраны, а второй выставил вперед оружие.